Филин Н.В. Об историческом прототипе Ильи Муромца

К содержанию    Следующая страница   Предыдущая страница

 

         Дипломная работа 1993. Опубликовано в историческом альманахе Армагеддон (весна 2000)

 

«Преподобный Илья Муромец в 12 в. бывший»

 

По крайней мере, с 16 в. и до настоящего времени в Антониевых Ближних пещерах Киево-Печерской  лавры находилось погребение монаха и воина Ильи Муромца, которого местные жители в древности отождествляли с былинным Ильей. Покойный, инок Илья,  имел рост 178 см, крепкое телосложение, умер насильственной смертью. На теле обнаружены две колотые раны - одна на руке, другая, смертельная,  в области сердца. 

На протяжении столетий мумифицированные останки «Ильи Муромца» в открытом гробу выставлялись на всеобщее обозрение как одно из свидетельств святости древних обитателей монастыря. Вместе с другими, погребенными в Киевских пещерах монахами в XVII в. Илья удостоился общенациональной канонизации. В Прологе и православных календарях память «преподобного Ильи Муромца в XII в. бывшего» отмечается 19 декабря.

Традиция, относящая время жизни святого Ильи Муромца к XII в. восходит иноку Киево-Печерского монастыря Афонасию Кальфонийскому. В книге Кальфонийского «Терратургима», напечатанной типографией лавры в 1638 г. в плане Антониевых Ближних пещер монастыря впервые указано место погребения «законника» (монаха) Ильи Муромца. Афонасий указывал, что в его время простой народ отождествлял Илью со знаменитым богатырем Чоботком. По мнению же самого Кальфонийского Илья был иноком монастыря, жившим за 450 лет до его времени, т.е. в XII в. О существовании гробницы богатыря Чоботка, о котором в Киеве в его время рассказывали «много баснословного» упоминает и Эрих Лясота. Прозвище богатыря «Чоботок» (сапожок), по сведениям Лясоты, было присвоено ему оттого, что будучи застигнут врагами безоружным, богатырь смог отбиться от них одним своим сапогом.

Обычно при канонизации святого составлялось его житие, но никаких агиографических произведений о святом Илье Муромце не обнаружено. Единственным источником сведений о его биографии являются былины и устные предания, записанные столетия спустя после смерти героя. Наиболее загадочной является сложившаяся в годы церковного раскола традиция, утверждавшая, что мощи Ильи Муромца - живое свидетельство истинности старинного русского христианского обряда.

А.Ф. Гильфердинг, записывая от В.П. Щеголенка в 1871 г. былину «Илья Мурамец и Калин-царь», обратил внимание на странный конец ее:

От этих татар да от поганых,

Окаменел  его конь да богатырский,

И сделались мощи да святые да

Со старого казака да Ильи Муромца.

«На вопрос о то, откуда ему известно о кончине Ильи Муромца, - писал Гильфердинг. – Щеголенок отвечал, что известно из Пролога, и прибавил, что некогда  раскольники выправляли доверенных людей разузнать, как сложены  персты в мощах Ильи Муромца; эти люди, воротившись, рассказывали, что персты у него растянувши, так что не видно, как он складывал их при крестном знамении»1.

 

Одно из таких паломничеств в начале XVIII в. совершил священник старообрядец Иоанн Лукьянов. В своем  «Путешествии в святую землю» он рассказывает о посещении Киевских пещер, начиная с описания мощей Ильи Муромца: «Тут же видехом храброго воина Илью Муромца, в нетлении пребывающего под покровом златым, ростом яко нонешние крупные люди, рука у него левая пробита копьем; язва вся знать на руке, а правая рука его изображена крестное знамение: сложены персты, как свидетельствует Феодорий Блаженный и Максим Грек: крестился он двоеми персты. Тако и теперь ясно: и по смерти его плоть мертвая свидетельствует на обличение противников»2.

Другая загадка Ильи связана с легендой о сооружении богатырем древнейших Киевских храмов, сохранившейся в составе великорусской былины «О трех поездках Ильи Муромца». Былина представляет собой позднейшее соединение трех самостоятельных сюжетов: 1) о встрече Ильи Муромца с разбойниками, 2) об Илье и коварной королевне, 3) о строительстве Ильей церквей и монастырей в Киеве. Соединению трех сюжетов в единый цикл послужила традиционная сказочная парафраза о трех дорогах и придорожном камне:

Ездил Илья Муромец по чистому полю,

Приехал старый на росстани;

На росстани то был бел-горюч камень.

На камении надпись написана:

В росстань ехать - убиту быть,

В другую ехать - женату быть,

А в третью ехать - богату быть.

Илья последовательно совершает поездки по всем трем направлениям. Отправившись по третьей дорожке («где богату быть») богатырь находит в поле камень или крест, отвернув который Илья открывает погреб доверху наполненный золотом. На открытые сокровища богатырь строит в Киеве церкви  и монастыри,раздает золото вдовам и сиротам, совершив доброе дело, отправляется в Киевские пещеры спасаться, став иноком. Некоторые былины упоминают тут же об окаменении Ильи:

         И воздвигнул живот во славный Киев

         И построил он церковь соборную.

         Тут Илья и окаменел,

         И поныне его мощи нетленные. (Рыбников, т. III, № 13).

Анализ былины «О трех поездках Ильи Муромца» заставил С.Н. Азбелева сделать вывод о том, что основная былина о праведной кончине Ильи Муромца связывала его прославление святым со строительством соборных церквей в Киеве3. Вне сомнения речь в былинном предании шла вообще о древнейших Киевских храмах, как следует из варианта былины, в котором Илье приписывается начальный этап строительства церкви Успения пресвятой Богородицы Киево-Печерского монастыря, одного из старейших киевских храмов, построенного сыновьями Ярослава Мудрого в XI в.:

         Тут строил стар [Илья] церкву Индейскую

         Да как начал строить церковь Пештерскую

         Тутова стар и окаменел (Кириевский, I, 86).

Интересно отметить, что по крайней мере в некоторых вариантах былины о Трех поездках Ильи Муромца Илья, прежде открытия сокровищницы убивает «чудище поганое». «Чудищем поганым», «королем поганое Чудище» в нескольких вариантах былины об Илье Муромце и Идолище называется поганое Идолище - символ идола, языческого божества.

Легенда о строительстве Ильей древнейших церквей в Киеве могла явиться отражением древней, существовавшей еще в период первоначального распространения христианства на Руси практики борьбы с идолопоклонством. Свержение идолов сопровождалось надругательством над бесом в форме избиения или сожжения изваяния, на месте, где стояли кумиры, возводились христианские храмы. В Повести временных лет в рассказе о крещении киевлян князем Владимиром, сообщается, что возвратившись из Корсунского похода, Владимир «повелел ниспровергнуть идолов: одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы к Боричеву ввозу к Ручью, и приставил 12 мужей колотить его жезлами». Насильно крестив киевлян, Владимир, как утверждал летописец «приказал рубить церкви и ставить их по местам, где кумиры. И поставил церковь во имя святого Василия, где стояли идол Перуна и другие, где творили им жертвоприношения князь и люди».

Предание, ставившее в заслугу Илье Муромцу свержение идолов и борьбу за утверждение христианской веры, отразилось в великорусской былине «Илья и Идолище», первые упоминания о существовании которой относятся к XVII в. (сюжет былины использован при создании литературного произведения «Сказание о семи богатырях»). По сюжету былины Илья узнает от калики Иванища о поганом Идолище, засевшем в Киеве или Царьграде, и переодевшись в каличье платье отправляется на выручку князю и жителям столицы. Увидев калику, Идолище распрашивает его об Илье Муромце и хвастается своим обжорством. Раздосадованное ответами Ильи, Идолище бросает в калику нож, но Илья уворачивается и убивает Идолище данным ему Иванищем посохом или шапкой земли греческой.

Исследованиями Б.М. Соколова установлено, что одной из сюжетных основ великорусской былины «Илья и Идолище»  явилась ростовская легенда о создании церкви св. Иоанна Богослова, на месте идола, поверженного св. Авраамием Ростовским4. Легенда о ростовском «Идолище» сохранилась в житии Авраамия Ростовского, наиболее ранние списки которого относятся к концу XV в. Во времена Авраамия, архимандрита ростовского Богоявленского монастыря, как сообщает его житие, еще не все жители в Ростове приняли христианство, но многие оставались язычниками. Чудский конец города поклонялся каменному идолу бога Велеса, покровителю скота. Авраамий задумал сокрушить идола, но не мог этого сделать из-за колдовской силы, беса, жившего в изваянии: «Не дадяше бо ни близ себе аканьный приити злым влъшеством своим». На помощь Авраамию приходит сам Иоанн Богослов (калика Иванище былины), явившийся к нему в образе странника. Полученной от св. Иоанна тростью Авраам сокрушает идола и на его месте с благословения ростовского епископа строит церковь Иоанна Богослова, основывает ростовский Богоявленский монастырь5.

Обращает на себя внимание отсутствие в большинстве вариантов былины Илья и Идолище завершения, аналогичного  тому, которое существует в Житии Авраамия. Былина завершается убийством Идолища, а не строительством церквей. Идолище приобретает в былине антропоморфный характер и в большинстве вариантов полностью сливается с образом иноземного захватчика и насильника, врага христианства. Такому слиянию может быть немало способствовало выявленное В.Ф. Миллером интенсивное взаимное влияние былин «Илья и Идолище» и «Алеша Попович и Тугарин». Аналогии сюжетов обоих былин привели В.Ф. Миллера к выводу о том, что последняя былина послужила образцом при создании былины «Илья и Идолище Поганое»6.

Развивая точку зрения В.Ф. Миллера, Б.М. Соколов попытался обосновать опосредованное происхождение сюжета былины «Илья и Идолище»  от сказания о Авраамии Ростовском через гипотетическую былину «Алеша Попович и Идолище»7. Однако следы существования такой былины в русском фольклоре практически отсутствуют8. Построения Соколова чересчур сложны; согласно его точке зрения имя Ильи вытеснило в XVI в. имя Алеши из былины «Алеша и Идолище», былина «Алеша и Тугарин» в свою слилась с былиной «Алеша и Идолище», в которой имя Идолища также вытеснено именем Тугарина.

Исходя из предположения о связи происхождения былины «Илья и Идолище» с киевскими легендами о строительстве Ильей церквей, следует признать более вероятной, первоначальную гипотезу Миллера: сходство былин «Алеша и Тугарин» и «Илья и Идолище» объясняется использованием сюжета первой из них в качестве образца. Имя Алеши никогда не упоминалось всвязи с Идолом-богатырем. Легенда об Авраамии Ростовском явилась одним из непосредственных источников былины «Илья и Идолище». Исходный мотив, послуживший поводом для создания этой былины, содержался в киевском предании о свержении Ильей идолов и строительстве на их месте христианских церквей.

Предположение о связи сюжета былины «Илья и Идолище» с киевскими легендами о строительстве Ильей церквей и его участии в утверждение христианства на Руси, подтверждается фактами паломничеств к могиле Ильи, известием о крещении Ильей Кинешмы9, а главное -  прямым указанием в варианте былины о трех поездках Ильи Муромца о крещении им всей Русской земли:

Был там король поганое Чудище,

Убил поганого чудища

И привел всю святорусскую землю

К вере крещеной (Рыбников, т.III, № 12).

Народные предания, в которых Илья «крестьянин», то есть первоначально «христианин», «христианский богатырь», участвовал в крещении Руси, позволяют предположить, что исторический прототип нашего былинного героя жил в период первоначального распространения христианства на Руси, то есть в IX или X веке.

Этому вроде бы противоречит явное указание Кальфонийского на дату жизни Ильи – 12 в. Однако о  дате жизни Ильи Кальфонийскому могло быть известно лишь из надписи о сооружении гробницы, подобной той, что была открыта в Советское время во время археологических раскопок: «В 1150 году выкопали место для положения...и мир праху его» (имя покойного не сохранилось). Никаких агиографических данных об Илье Муромце в распоряжении Кальфонийского не было, что подтверждается тем обстоятельством, что день памяти Ильи – 19 декабря совпадает с днем памяти Ильи Египетского, одноименного святого. Очевидно, в монастырском предании сохранилось лишь имя безвестного инока, случайно впоследствии отождествленного с богатырем.

Былинное предание действительно утверждает, что русские богатыри, которым смерть в бою была не писана, окончив свой ратный труд, окаменели или ушли в киевские монастыри, спасаться, став иноками. Однако буквальное толкование былинного текста не имеет под собой оснований. Если Илья – богатырь, похороненный в лавре в 12 в., то как объяснить одновременное обретение второй гробницы Ильи в Софийском соборе. Неясно также, почему сам Афонасий Кальфонийский, хорошо знакомый с монастырским преданием, не признавал традиции, отождествлявшей «законника» Илью и богатыря.

Легенда о том, что Илья в конце жизни стал иноком, на мой взгляд, тесно связана с киевскими легендами о строительстве Ильей церквей и монастырей в Киеве. Уход Ильи от земных дел в этом контексте выглядит закономерным. Возникновение предания об уходе киевского богатыря Ильи из мира должно было предшествовать обретению его мощей в одном из Киевских монастырей.

Не ясным остается вопрос о происхождении софийской гробницы богатыря Ельи Моровлина, упоминаемой Ляссотой. Киевский Софийский собор, построенный еще в домонгольскую эпоху, являлся местом погребения киевских князей и митрополитов, а не богатырей и «безвестных храбров». Появление гробницы Ельи Моровлина и товарища в Софийском соборе можно объяснить созвучием имени богатыря или его прозвища с именем одного из погребенных в Софийском соборе русских князей.

Из возможных аналогий наиболее близкой для меня представляется следущая. С 1743 г. по указу императрицы Елизаветы начались продолжались почти до революции 1917 г. поиски тел первых русских святых Бориса и Глеба, которые загадочным образом исчезли из своей усыпальницы в Вышгороде как полагают в период нашествия Батыя (1240 г.). Последнее известие о святыне относится к 1192 г. и касается факта перенесения их ветхих рак в Борисо-глебский монастырь, находившийся  на Смядыне, недалеко от Смоленска. М.Х. Алешковским установлено, что в древнейший период существования культа святых братьев младший брат Глеб пользовался несравненно большим почитанием чем Борис. Имя Глеба при упоминании князей ставилось на первое место, церкви назывались не Борисо-глебскими,  а Глебо-борисовскими. В хронике чешского Сазавского монастыря упоминается о прибытии в 11 веке в монастырь из Руси частицы мощей русских святых «Глеба с товарищем». Глеб считался Муромским князем, следовательно святых братьев в древности знали как «Глеба Муромского с товарищем». Если допустить, что незадолго до монгольского нашествия мощи святых были перенесены в киевский Софийский собор, а затем в период монгольского вторжения были осквернены (гробница Глеба была разрушена, а могила Бориса сохранилась в том же приделе), то возможно станут понятными, обстоятельства при которых возникло среди Киевлян смутное воспоминание о погребении здесь некоего «Моровлина» (Муромца) и «товарища», а также причины отсутствия сведений об исчезновении мощей св. братьев в древнерусских источниках.

 

Литература:

 

1 Гильфердинг А.Ф. Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом  летом 1871 г. т. 2, М. – Л., 1950, с.793.

2 Путешествие в св. Землю И. Лукьянова. М.,1864, с. 14.

3 Азбелев С.Н. Предания о древнейших князьях Руси // Славянская традиционная культура и современный мир. М.,1997, с. 15. С.Н. Азбелев считал, что Илья в древности считался основателем самого древнего киевского храма - ц. Ильи, упоминаемой в договоре 944 г. Руси с греками.

4 Соколов Б.М. Былины об Идолище Поганом СПб., 1916 // ЖМНП 1916, №5. с. 21-31.

5 Повесть о водворении христианства в Ростове // Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григорием Кушелевым-Безбородко. СПб., 1860. с.221-224.

6 Миллер В.Ф. Очерки русской народной словесности т.II, М., 1910, с.118.

7 Соколов Б.М. Былины об Идолище Поганом СПб., 1916 // ЖМНП 1916, №5. с.19-20.

8 Исключением является единичное название Тугарина Идолищем, что легко объясняется сходством обоих сюжетов.

9 Известие это сохранилось  среди преданий, записанных В. Далем: «Илья освободил Кинешму от литвы, и вслед за тем князь Кинешмы и все жители-кумирники обратились в христианство».

 



Офисный переезд, квартирный переезд в Москве, грузчики для Москвы и Подмосковья

Hosted by uCoz