ЧАСТЬ II

РАСПАД ИНДОЕВРОПЕЙСКОЙ ОБЩНОСТИ
И ВЕЛИКИЕ МИГРАЦИИ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ
В III ТЫС. ДО Н. Э.
ПРИЧИНЫ ЕВРАЗИЙСКИХ МИГРАЦИЙ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ. ИЗОБРЕТЕНИЕ КОЛЕСНОГО ТРАНСПОРТА

К рубежу IV/III тыс. до н. э. закончилась индоевропеизация Центральной Европы и колонизация Северной Европы земледельческими племенами праиндоевропейцев. Мощные индоевропейские коллективы, жившие в долговременных хорошо укрепленных поселениях, оттеснили к западу за Рейн племена культуры линейно-ленточной керамики, занимавшие земли Прдунавья и Центральной Европы, и ассимилировали редкое мезолитическое население Северной Европы, о чем говорит наличие в антропологическом типе КВК и в северных вариантах культуры Лендьел лаппоноидного компонента.
Эти процессы протекали в наиболее благоприятный для земледелия период - климатический максимум голоцена, когда среднегодовая температура была на 2-3 градуса выше современной, а влажность была значительно более высокой (Ложек, с. 109, 114). Неистощенность плодороднейших лессовых почв Центральной Европы, мягкий влажный климат, хорошая водообеспеченность создали мощный агроклиматический потенциал, в который включаются три фактора: почва, температура, влажность (Долуханор, 1984, с. 30).
Изобретение праиндоевропейцами упряжных пахотных орудий (соха, рало) позволяло долгие годы получать значительный прибавочный продукт, что способствовало и процветанию многолюдных индоевропейских коллективов (площадь поселений культуры воронковидных кубков достигала 100 га). В разросшихся больших земледельческо-скотоводческих общинах позднеиндоевропейцев происходила сегментация, приводившая к колонизации новых и новых земель. Отлив населения и освоение новых плодородных земель, вероятно, был нормой в жизнеобеспечении общества у праиндоевропейцев. Мифы, сказки, легенды индоевропейских народов сохранили сюжеты на эту тему, в которых прославлялись герои, открывающие новые земли. Там, в далеких землях, аргонавты: искали золотое руно; за земными пределами находится "светозарный; остров Шветодвина, берега которого омывает молочное море, "вместилище амриты" - напитка бессмертия, сохранившийся в памяти древних иранцев, древних индийцев, древних греков.

155.

В условиях практически непрекращающегося оттока населения на новые земли были созданы в процессе тысячелетней практики хозяйственные и технические достижения, подготовившие базу для великих азиатских миграций индоевропейских народов. Основным достижением следует считать молочное хозяйство, которое является "одной из важнейших предпосылок полукочевого и кочевого хозяйства" (Шнирельман, 1980, с. 219). Это достижение не привносное, оно возникло в недрах праиндоевропейского общества (см. главу 8).
Вторым великим изобретением праиндоевропейцев, подготовившим почву для миграций, является волокуша. Появление волокуши было вызвано изобретением в среде ираиндоевропейцев упряжных пахотных орудий (см. главу 8). Массовые передвижения праиндоевропейцев в период общеиндоевропейского единства проходили по рекам, однако для освоения речных долин требовались перемещения тяжелых грузов по земле, что осуществлялось с применением "волокуши", название которой восходит к раннеиндоевропейскому языку, как и обозначение "каток". Эти факторы стимулировали изобретение повозки в конце праиндоевропейской эпохи.
Распад индоевропейской общности относится к рубежу IV/III тыс. до н. э., как это следует по данным археологии (см. главу 7). Это явление поразительно совпадает с наступлением "периода определенного понижения температуры и переменного повышения континентальности" (Ложек, с. 114), сменившего эпиатлантический, наиболее благоприятный период голоцена. Наступление "глобальной аридности климата в III тыс. до н. э." (Долуханов, 1984, с. 31) привело к понижению агроклиматического потенциала (там же), а самое главное, не давало гарантированных урожаев. Основной акцент в создании средств жизнеобеспечения переместился на скотоводство. Увеличение стада требовало расширения кормовой базы, что могло быть достигнуто расширением пастбищ и поиском новых территорий, каковыми стали бескрайние просторы степей Евразии.
Глобальная аридность вызвала смещение в горные районы носителей культуры Винча, однако миграции праиндоевропейцев принимали иной характер в зависимости от ландшафтных характеристик Балканского полуострова и форм винчанской экономики. Это вызывало в течение всего III тыс. до н.э. приток небольших сравнительно коллективов индоевропейцев, которые ввиду малочисленности не смогли подавить культуру балканского субстрата, что привело к созданию своеобразия Раннеэлладского I-III, сочетающего балкано-средиземноморский и центральноевропейский и северо-балканский компоненты. Территории культуры Винча занимают культуры болеразско-баденского круга. Это последняя интеграция южного крыла индоевропейцев вызвана усилившимися перемещениями в пределах Центральной Европы в связи с меняющейся в структурой скотоводческо-земледельчеекого хозяйства. Эти процессы, вызванные наступившей аридностью и приспособлением к ней индоевропейских коллективов, заканчиваются миграциями протогреков, лувийцев, хеттов, индоиранцев, индоариев, которыми было охвачено все III тыс. до н. з.
Особый размах миграции приобрели с изобретением колесного транспорта и техническими разработками этого изобретения, а также с приручением и использованием для верховой езды лошади носителями КВК и ДЯК. Колесный транспорт позволил племенам со скотоводческим укладом хозяйства перейти к подвижному образу жизни, раскрепостил их, обеспечил передвижение с домашним инвентарем, женщинами и детьми на большие расстояния (в отличие от отгонно-еаст-бищного скотоводства с периодическим возвращением на место посе-

156.


рения). Все это явилось залогом сложения нового хозяйственно-культурного типа в среде индоевропейцев - номадизма и перехода части индоевропейцев, как индоиранцы к полукочевому хозяйству.
Методика решения проблемы колесного транспорта сложилась на основе практических разработок и сводится к локализации древнейших в Старом Свете центров с находками колесного транспорта или его атрибутов; к установлению хронологического и приоритета в изобретании колеса, парной упряжке быков, появлении пахотных упряжных орудий и волокуши; к определению путей распространения колесного транспорта из исходного центра.
В научной литературе существует два подхода к проблеме зарождения колесного транспорта, один из которых предполагает зарождение колесного транспорта в одном центре и распространение изобретения во времени и пространстве. Его родоначальником был Чайлд (1951; 1954), а в качестве древнейшего центра колесного транспорта выдвигалась Месопотамия, поскольку там возникла древнейшая цивилизация, письменность, металлургия, металлообработка (без чего невозможно получение колеса в виде круга), возникли древнейшие пахотные орудия в парной запряжкой кастрированных быков и были известны пра-формы колесного транспорта в пиктограммах Урука IVa.
Другим подходом к этой проблеме является допущение нескольких центров в зарождении колесного транспорта.
Разброс научных точек зрения выявил "ахиллесову пяту" в решении этой проблемы. Синхронизация очагов локализации древнейших свидетельств колесного транспорта недостаточно надежна, поскольку интервал, в котором находятся археологические памятники с колесным транспортом, соизмерим с погрешностью датировок памятников III тыс. до н. э. и равен примерно 300-400 годам. Кроме того, центры, где обнаружен колесный транспорт, удалены друг от друга, и их относительное датирование затруднено, а абсолютные даты, выводимые путем построения хронологических цепочек разной длины и прочности, не позволяют пока надежно определить центр зарождения колесного транспорта. Единственный путь решения проблемы o установление более надежных хронологических связей, что может быть достигнуто сопоставлением систем хронологии, в которых находятся памятники, н уточнении исторической ситуации, обуславливающей правомерность таких хронологических соответствий.
Проблема колесного транспорта входит составной частью в индоевропейскую проблему таким образом, что то или иное решение о древнейшем центре колесного транспорта и путях его распространения корректирует локализацию прародины индоевропейцев и уточняет пути миграции индоевропейцев. Все многочисленные термины, имеющие отношение к колесному транспорту, восходят к праиндоевропейской эпохе, т. е. колесный транспорт, по данным лингвистики, был уже известен праиндоевропейцам до распада и начала их миграций. Этот тезис детерминирует и хронологический промежуток, в котором следует искать древнейший колесный транспорт. Если принять дату для праиндоевропейской общности V-IV тыс. до н. э., согласно Гамкрелидзе и Иванову, то и колесный транспорт должен был появиться уже в это время, что отразилось бы в археологических памятниках. Напротив, все археологические свидетельства существования колесного транспорта, которые приводились исследователями, относятся только к III тыс. до н. э. В концепции индоевропейской прародины Гамкрелидзе и Иванова этот хронологический разрыв в определении времени явления по данным лингвистики и археологии не получает никакого объяснения. В культурах - эквивалентах и. е. пракультуре, согласно Гамкрелидзе и

157.

Иванову, нет Повозок вообще. Для целостности концепции о локализации прародины индоевропейцев это противоречие должно быть снято. Оно может быть снято только при обнаружении колёсного транспорта в археологической культуре, которая обоснована в качестве эквивалента и. е. пракультуре. В связи с находкой изображения повозки на сосуде из Броночиц - поселения польской группы культуры воронковидных кубков - и на основании приведенных выше доказательств в пользу выдвижения KB К в качестве эквивалента и. е, пракультуре, это противоречие снимается. Дата древнейшего изображения повозки согласуется с концом существования праиндоев-ропейской общности (ПИЕ V - см. главу 7); совпадение этих двух хронологических рубежей не случайно, поскольку именно изобретение колесного транспорта позволило осуществляться массовым передвижениям, что и вызвало распад индоевропейского единства.
Сведения о колесном транспорте, по данным лингвистики, приведены Гамкрелидзе, Ивановым (1984, с. 717-737). Общеиндоевропейскую древность 'повозки' и 'колеса' исследователи иллюстрируют, кроме лингвистических, выкладок, ^культурно-историческими свидетельствами о наличии колесных повозок в каждой из древних индоевропейских традиций; начиная с древнейших датируемых материалов как письменных, так и археологических" (там же, с. 724).
Терминология колесного транспорта многочисленна и разветвленная. Это обозначения "колеса", "колесной повозки", "езды в повозке", "упряжи" и ее частей: "дышла, ярма", "оси"; это термины "вращения". Хронологически они относятся к праиндоевропейской эпохе, согласно мнению лингвистов (там же, с. 171-724).
В праиндоевропейском языке существовало две основы со значением "колесо, повозка" - это *k[h]°el, *rot[h]°- (Гамкрелидзе, Иванов, 1984, с. 718-719), а в тохарском и анатолийских языках есть еще одна основа с тем же значением, *Huer-t[h], *Huer-g[h].
Глагольные основы, от которых происходят термины, обозначающие "колесо", "повозку", относятся к сфере движения, но не прямолинейного, а с поворотом или вращением. Таким образом, в качестве определяющего для повозки праиндоевропейцы выбрали признак вращения колес и маневрирования, разворачивания ее, что также подтверждает, что повозке предшествовали в истории развития транспортных средств волокуша, катки.
Существование трех основ со значением "колесо", "повозка" в индоевропейских языках указывает если не на полицентризм появления колесного транспорта у индоевропейцев, то на некоторую этапность прохождения этого изобретения от "колеса" до "повозки" в связи с тем, что значение технического решения транспортных узлов доминировало над идеей собственного колесного транспорта, что, возможно, было причиной появления и новых названий для повозки". Эти наблюдения на лингвистических материалах имеют корреспонденции в данных археологии (см. ниже о соотношении очагов колесного транспорта в Европе).
Факт существования трех основ в праиндоевропейском языке со значением "повозка" практически никак не интерпретируется лингвистами, поэтому при археологическом исследовании этой проблемы на вооружение можно взять только то, что праиндоевропейцы были знакомы с повозкой в варианте, достаточно довершенном в техническом отношении, а памятники с древнейшими повозками должны относиться к IV тыс. до н. э.
Возможно, открытие и исследование раннеиндоевропейского языка Н. Д. Андреевым даст новые материалы для решения проблемы колес-

158.

ного транспорта. В РИЕ языке существует корень со значением "волокуша", переезжать, катковый, повозка" (Андреев, сема У1-10, с. 165- 166), Этот корень продуктивен и входит в состав сложных корней, образуя новые значения, но с усилением оттенка старого значения "повозка" (Андреев, 1986, с. 300-301, номера биномов старшего слоя - W№ ПО, 121, 124, 181).
В качестве индоевропейского двуосновного корня - бинома - Андреев приводит бином М 202 (там же, с. 309) со значением "повозка". Составляющими бином являются РИЕ корни: "повозка"="возящая"+ + "ходко".
Если повозка не являлась изобретением праиндоевропейцев, то вместе с повозкой был воспринят и миграционный термин, не, было бы необходимости изобретать его, к тому же из архаичных раннеиндоевро-пейских корней.
Следовательно, по нашему мнению, данные раннеиндоевропейской лексики также подтверждают приоритет индоевропейцев в изобретении колеса и повозки.
Характеристика источниковой базы. Археологический аспект проблемы происхождения колесного транспорта в историографии.
Основными источниками по колесному транспорту являются остатки колес" кузова, рамы, дышла" оси от перевозок, помещаемых в могилы; модели повозок из металла и глины" а также модели колес; изображения повозок в рисунке и рельефе на сосудах, печатях, каменных и костяных предметах.
Совершенно очевидно, что названные виды источников имеют разную значимость для решения проблемы происхождения колесного транспорта. Для решения этой проблемы должны использоваться только древнейшие свидетельства колесного транспорта, относящиеся к IV- III тыс. до н. э.
Такая постановка вопроса выдвигает на первое место создание каталога древнейших свидетельств существования колесного транспорта, в который составной частью должны войти источниковая база, использованная исследователями при сложении концепций о появлении колесного транспорта, и новые памятники. Поскольку лингвистами не снято хронологическое противоречие между датой колесного транспорта, по данным лингвистики, IV тыс. до н. э. и данными археологии - вторая четверть III тыс. до н. э., (Сафронов, 1983), то исследователи археологического материала "подтягивают" все даты древнейших памятников с повозками к рубежу IV/III тыс. до н. э., выбирая древнейшую и используя большой разрыв между шкалой "длинной", "средней" и "короткой" хронологии, пытаясь таким образом ликвидировать хронологическое противоречие между лингвистическими и археологическими источниками. Однако это не решение вопроса. Свое понимание "даты распада позднеиндоевропейской прародины" мы сформулировали в главе 7, выделив несколько хронологических уровней существования ПИЕ прародины и определив последний рубеж существования индоевропейского единства в пределах 30-28 вв. до н. э., что позволяет считать находки колесного транспорта в Европе в этом хронологическом промежутке праиндоевропейскими.
Открытия в 20-30-х годах на Древнем Востоке царских гробниц Ура, могильников Киша, датируемых Раннединастическим III периодом, 25-24 вв. до н. э. по шкале "средней хронологии", создали представление о существовании колесного транспорта в столь древнюю эпоху и о погребальном ритуале для персон царского ранга на повозках. Аналогичные памятники были обнаружены в Эламе" в той же эпохе (могильник Донжон" РД III -Ур III).

159

Наряду с повозками в могилах, в этих же памятниках были обнаружены изображения повозок на "штандартах", на сосудах, что уравняло эти два вида исходников и позволило рассматривать иконографию повозок как самостоятельный вид источника. Существование в одних я тех же памятниках моделей повозок (Мари, Хафадже, Тель Аграб, Тель Асмар), цилиндрических печатей с изображением повозок и "штандартов" (Киш, Ур) уравняло и эти виды источников (рис. 46, 47, 49 [1-5]).
Многочисленные глиняные модели повозок и двухколесных тележек, а также модели колес и упряжных животных (бык, лошадь?) были найдены в цивилизации Хараппы. Удаленность нового очага колесного транспорта от месопотамского поставили вопрос о древнейшем центре колесного транспорта.
Древнейшие находки колесного транспорта в ареале от Малой Азии, Северной Сирии до долины Инда и от Главного Кавказского хребта до Персидского залива составили первую источниковую базу для постановки вопроса о происхождении колесного транспорта и путях диффузии этого великого изобретения в Европе и Азии. Чайлд впервые обобщил и связал всю сумму археологических данных по колесному транспорту с индоевропейской проблемой. Он сделал вывод, что повозка и колесо были одновременно изобретены в Шумере, в период У рука до 3500 г. до н. э. (Чайлд, 1951, с. 178), откуда они распространились через Кавказ в Восточную, а затем в Западную Европу. Месопотам-ский центр был предопределен методически, исходя из неразрывности таких явлений, как "цивилизация" - "металообработка" - "колесо"-"повозка", согласно воззрениям Чайлда. По Чайлду, древневосточные повозки были древнее европейских почти на 2000 лет. Конечно, при таких данных приоритет древневосточного очага в изобретении колесного транспорта был более, чем очевиден.
Спустя 20 лет были оспорены древнейшие свидетельства колесного транспорта IV/III тыс. до н. э. в пиктограммах Урука (Николаева, Сафронов, 1983, с. 48), правда появилось еще более сомнительное доказательство существования повозки в Месопотамии в IV тыс. до н. э., приведенное Гореликом (1985, табл. 2: 1) на сосуде Тель Халаф. Претерпели изменения и системы дат древневосточных памятников, и сами даты памятников, по Чайлду (Николаева, Сафронов" 1983, с. 48) (подробнее см. ниже в Каталоге).
Дальнейшее исследование проблемы шло по пути уточнения путей диффузии из месопотамского центра (Бона, 1960; Калиц, 1976; Пиготт, 1968; Сулимирский, 1968; Кузьмина, 1974; Кожин, 1985). Поводом для них служили новые находки в баденской культуре и в древнеямной культуре. Однако колебания в датах баденской культуры в пределах нескольких столетий не позволили уравнять в хронологическом отношении месопотамский и центральноевропейский очаги колесного транспорта. В то же время не оспаривалась никем особая древность месопо-тамских находок.
Восточная Европа была включена в зону распространения колесного транспорта на основании находки повозки и модели повозки в ранне-катакомбном потребении в урочище "Три Брата" в Калмыкии (Сини-цын, 1948, с. 147). Незамеченным прошло открытие более древней повозки в погребении кургана "Сторожевая могила" в Нижнем Поднеп-ровье (Тереножкин, 1951, с. 117-119). Погребение было определено как древнеямное и пребывало в безвестности почти 30 лет. По достоинству оно было оценено, когда стали проводиться массовые раскопки в Нижнем Поднепровье (Ю. А. Шилов, 1975, 1977, 1979, 1982) и в Ниж-

160.

нем Прикубанье (Козенкова, 1973, с. 60) и стали обнаруживаться повозки в массовом количестве.
Несмотря на это еще почти 10 лет все эти повозки определялись как древнеямные (Козенковава, 1973, с. 64-66; Шилов, 1975, 1977; Кузьмина, 1974).
Первая отечественная археологическая сводка по повозкам так называемой древнеямной культуры появилась в 1974 году (Кузьмина, 1974, с. 68 и сл.). Целью работы было поддержать концепцию Гимбу-тас о прародине индоевропейцев в понто-каспийских степях, поэтому все находки повозок в III тыс, до н. э. в этом регионе относились к древнеямной культуре, археологическому эквиваленту праиндоевропей-цев, по Гимбутас.
В 1978 году, раскапывая курганы в Нижнем Прикубанье в 20 км от Новотитаровской, где в 1970 году были найдены первые повозки, открыли большую серию повозок с погребениями, образующими культурное единство с погребениями без повозок по ряду признаков погребального обряда (повозок - около 20; погребений - около 200) *.
В 1979 году мы заявили об открытии новой археологической культуры, которая по керамике была близка Новосвободненской, а по обряду трупоположения - древнеямной (Сафронова, Николаева, 1979), но и отлична от древнеямной рядом характерных деталей (обряд новой культуры был определен нами как "на боку с отклонением на епинуэ). Хронологические рамки новой культуры были определены нами от дольменов Новосвободной до раннекатакомбной культуры. На основании предложенной нами хронологии северо-кавказского бронзового века, созданной на базе раскопок нашей экспедиции в Северной Осетии и Прикубанье, мы выделили культуру погребений с повозками (Сафронов, 1980; Николаева, 1980), установили диапазон ее существования, выявили генетическую связь с памятниками Новосвободной, Кеми-Обы.
В выборе названия для новой культуры мы руководствовались тем, что это культурное явление выходит за границы Предкавказья и ха-рактерно для черноморо-азовских степей: "Таким образом, погребения повозок доямного периода представляют собой культурное явление, выходящее за границы Северного Кавказа. Атрибуция этих памятников определяется их связью с новосвободненскими" (Николаева, 1980, с. 29). Одновременно эти памятники с повозками были включены нами в источниковую базу для диффузии колесного транспорта в среде индоевропейцев.
Подтверждение высказанным нами взглядам было вскоре получено после работ Ю. А. Шилова (1979, с. 16-18), где автор отошел от своих прежних взглядов на погребения с повозками в Нижнем Поднепровье как атрибут древнеямной культуры ** и выделил их в старосельскую группу, в кеми-обинском хронологическом горизонте. Вопрос о связи нижнеднепровских и нижнекубанских повозок Ю. А. Шиловым не ста-вился. Скорее всего увидеть эту связь мешало отсутствие надежных хронологических схем, объединяющих памятники двух регионов, разно-

---

* С учетом раскопок других экспедиций, копавших в этом районе, начиная с 1979 года (СKAЭ ИА АН СССР -рук. И. С. Каменецкий, А, Н, Гей) это число, вероятно, может быть удвоено. Точное число пока не может быть указано.
** Ю. А. Шилов в первой публикации (1975, с. 61-72) повозок называет ях принадлежащими к ямной культуре. Во второй публикации (1977, с. 6S-79) он выделяет кемв-обинские погребения, но погребения в повозках относит к ямной культуре. В Ш7в г, на основании керамики в погребениях с повозками он синхронизировал их с кеми-обинскими и вслед за нами (1974, с. 174-199) с новосвободненскими и указал на кратковременную миграцию кеми-обинцев и старосельцев на Кавказ О связи нижнеднепровских и прикубанских повозок им вопроса не ставилось.

161.

образие обрядов Нижнего Прикубанья сравнительно с устойчивостью обряда погребения старосельской группы памятников.
В 1982 году вышла статья А. Хойслера "К древнейшей истории колеса и повозки северопонтийской территории" (Хойслер, 1981, с. 581-647), где автор дает каталог древнейших повозок от Урала до Голландии, от Кавказа до Альп и приходит к выводу, что все находки в Северном Причерноморье и Предкавказье происходят из погребений старшей фазы культуры окрашенных костяков. И эти повозки не дают оснований выводить их происхождение из Передней Азии или Закавказья. Не видит А. Хойслер оснований для выведения западноевропейских повозок из северопонтийского региона. Автор подчеркивает, что немногочисленные данные (имея в виду колесо в горгенской культуре, изображение парной запряжки и повозки на плите в Зюшене, парных запряжек в культуре воронковидных кубков и изображения повозки на сосуде в КВК) говорят о независимости западноевропейского центра от восточноевропейского. Вместе с тем А. Хойслер поддерживает мысль Чайлда, что существует связь между цивилизацией, металлообработкой и изобретением колеса и повозки (Хойслер, 1981, с. 639).
К нашим выводам о существовании особой культуры в Прикубанье, отличной от древнеямной, существующей в рамках от Новосвободной до раннекатакомбных памятников Предкавказья, присоединились Трифонов (1982) и А. Н. Гей (1983, с. 112-113), однако эти авторы предлагают другую терминологию (название для выделенной нами культуры) - новотитаровская культура.
В 1983 году мы составили каталог древнейших находок колесного транспорта в Восточной Европе, выделили кубано-днепровскую культуру, связав два ареала Северного Причерноморья - Нижнее Поднепровье и Нижнее Прикубанье, вывели генезис керамики двух вариантов кубано-днепровской культуры из культуры шаровидных амфор; указали на ареальные и генетические связи с Кеми-Обой и Новосвободной у кубано-днепровской культуры, и, наконец, определенно высказались, опираясь на разработки О. Н. Трубачева, об индо-арийской атрибуции носителей кубано-днепровской культуры.
В 1986 году Гей высказался о связях новотитаровской культуры с старосельскими погребениями с повозками.
Рассмотрим подробнее основания схемы распространения колесного транспорта, сформулированные Чайлдом, и основания приоритета Южной Месопотамии в изобретении колесного транспорта.
ЮЖНАЯ МЕСОПОТАМИЯ (рис. 46: XVIII)
Киш, могильник "гамма", погребения № 237, 357, 529. Датируются, по Чайлду Раннединастическим I. Содержали повозки с костными остатками упряжных животных (онагров, лошадей?). Беренс (1964, с. 12-15) датирует эти погребения Ранне-династическими II-III; Мюллер-Карпе 1968, (1974 с. 774) определяет хя даже РД Ш. Беренс полагает, что в могиле 237 было две квадриги и пара эквидов, а в могилах 357 и 529 содержалось три квадриги без остеологических остатков (Беренс, 1964, с. 15-16).
Ур, царские погребения Раннединастического III, Повозки находились в 4 из 16 царских могилах. Это могила 580, где была обнаружена повозка, скелет быка, копыта от трех других быков.
Ур, царские погребения Раннединастического III. Могилы 789 и 800. Содержали две повозки и двух онагров.
При датировке этих погребений Беренс (1964, с. 12-15) использует корреспонденции с IV-V династиями Египта, что в абсолютных датах определяется 2723- 2423 гг. до н. э. Однако в настоящее время РД III по месопотамской линии хронологии датируется 2500-2315 гг. до н. э. (Бнккерман, 1975).
Повозки из Ура и Киша указывают после коррекции их дат на появление погребального обряда с повозками в Южной Месопотамии только с 3-й четверти III тыс. до н, э. Уместно в данной связи вспомнить даты

162.

для печатей из Ура и Киша с изображением повозок с онаграми и - возницами, по Горелику (1985, табл. 2: 4, 7, 8).,Эти даты находятся в пределах 28-26 вв. до н. э. и никак не комментируются автором статьи. Все изображения типологически относятся к Раннединастичеекому III, что по Биккерману датируется 25-24 вв. до н. э. Поскольку мы работаем в древневосточными датами в системе дат Биккермана, то следует оговорить эту коррекцию дат, чтобы у читателей не создавалось впечатления, что в Южной Месопотамии есть повозки ранее конца Раннединастического II - РДШ.
ЭЛАМ (рис. 46: XIX)
Могильник Донжон (Сузы), могилы с повозками № 280, 322, Открыты три могилы с остатками повозок и упряжных животных (Чайлд, 1951), которые датируются по Чайлду Раннединастическим I. Могила 322 содержала керамику с изображением повозки с бычьей упряжкой, а также остатки повозки на краю могилы и в могиле с быками и возницей (Чайлд, с. 178). Могила 280, расположенная стратиграфически выше и датируемая Чайлдом также РД I, передатирована Беренсом (1964, с. 12-15) Раннединастическим III, т. е. 2500-2316 гг. до н. э.
Дата могилы 322 может быть уточнена по керамике с изображением повозки, которая аналогична вазе из Хафадже (Чайлд, 1956, с. 150, рис. 84). На этой вазе (рис. 48: 5) изображена сцена погребения на повозке, с четверкой эквидов. Подобная расписная керамика находилась в царских могилах под храмом Иштар в Мари. Могилы были аналогичны царским гробницам Ура со сводчатыми конструкциями, содержали в инвентаре вазы с росписью, украшения из золота, серебра, ляпис-лазури, зеркало, топор с гребнем, две длинные медные булавки (Чайлд, 1956, с. 149). Дата инвентаря не выходит за границы РД П/РД III, поскольку храм Иштар датируется РД III.
Таким образом, корректировка дат памятников, которые послужили Чайлду базой для выдвижения Южной Месопотамии в древнейший центр колесного транспорта, показывает, что все древнейшие, по Чайлду, находки повозок или их изображений датируются в узком хронологическом промежутке РД III, от середины III тыс. до н. э. до С аргона (т. е. 25-23 вв. до н. э.). Этот тезис подтверждается и тем, что в Ран-нединастическом I-II мы знаем только волокушу (рис. 47: 3).
СРЕДНЯЯ И ВЕРХНЯЯ МЕСОПОТАМИЯ (рис. 46: XV, XVII)
Из этих регионов происходит довольно большое число моделей повозок, причем наблюдается большая вариабельность форм четырехколесной повозки, и устойчивость двухколесных.
Модели повозок Чайлд относит к эпохе Саргонидов. В системе современных дат модели четырехколесных повозок из Тель Асмара, Хафадже, Тель Хуэйры и других в Средней и Верхней Месопотамии относятся к Раннединастическому III.
ИНДИЯ (рис. 46: XXIV)
Модели повозок в культуре Хараппы были использованы в схеме эволюции и распространении колесного транспорта. Чайлд подчеркивал, что доказательств диффузии повозок из долины Инда в долину Тигра нет. В то же время Е. Маккей, раскопавший Чанху-Даро, 1935-36 гг. сообщает, что "собственно повозок нет в Мохенд-жо-Даро и Хараппе, но они известны в шумерских памятниках. Хараппа поддерживала связь с Шумером. Трудно сказать, откуда появились повозки, но на рисунках и мозаике Шумера повозки выглядят менее примитивными" (Маккей, 1943, с. 164). Модели изображают 2-х и 4-х колесные повозки, колеса с двусторонней ступицей и трехчастной конструкции (трехчастность показана росписью - Маккей, 1943, рис. 58: 20).
В настоящее время влияние цивилизации долины Инда выявлено в памятниках конца РД I - начала династии Саргонидов, по Г. Фрэнк-форту, что по системе дат Биккермана датируется 27-23 вв. до н. э.
163.
Конец -цивилизации Хараппы относится к 1700 г. до н.э. и связывается с приходом ариев (Брей, Трумп, 1979) *.
Таким, образом, даты повозок Месопотамии и Хараппы близки друг к другу. Факт контактов между двумя регионами установлен. Однозначно определить приоритет одного из регионов в изобретении колесного транспорта затруднительно из-за широкого диапазона датировок Хараппы и моделей повозок в ней.
СРЕДНЯЯ АЗИЯ, ИРАН (рис. 46: ХХII, XXIII)
Шах-Тепе, 5 моделей колес. Анау III, модель повозки. Характеризуют, по Чайлду, центральноазиатский очаг колесного транспорта.
Хронологическая позиция Шах-Тепе определяется синхронизацией с Сиалком IV, где встречены печати Джемдет Наср, которые с учетом запаздывания на севере датируются Раннединастическим I (Энеолит СССР, 1982, с. 13).
Анау III следует за Намазгой III. Намазга III датируется первой четвертью III тыс. до н. э. Импорты Намазга III встречены в Шахри-Соте I с печатями Джемдет Наср, что позволяет датировать их Раннединастическим I (2750-2615 гг. до н. э. по Биккерману), а, возможно, и позже, учитывая переживание сюжетов на севере.
Для уточнения соотношения центрально-азиатского, месопотамского и индского очагов с колесным транспортом необходимы более серьезные и углубленные хронологические изыскания, однако нас удовлетворяет один вполне однозначный вывод, что колесный транспорт на Древнем Востоке появился практически одновременно в Месопотамии, Центральной Азии и в долине Инда. Древневосточные находки не могут быть никоим образом удревнены даже до рубежа IV/III тыс. до н. э., потому что нет никаких оснований считать древнейшими свидетельствами существования колесного транспорта знаки на пиктограммах Урука IVa. Первые повозки в натуральную величину встречены только в памятниках РД III, т. е. 25-24 вш до н. э. Все модели повозок, изображения повозок на печатях относятся также к РД III, кроме металлической модели двухколесной повозки из Тель Аграба (конец РД II).
Чайлд отверг возможность зарождения колесного транспорта в Европе следующими рассуждениями: "Фантастично, чтобы даны или све-вы I Северной культуры (культуры воронковидных кубков - В. С.) могли своими каменными топорами построить даже повозку для бычьей упряжки, не говоря уже о военной колеснице... Я сомневаюсь, чтобы орудия народа Бадена или Глины были столь изощренны, чтобы обработать колесо" (Чайлд, 1950).
Вероятно, сомнения Чайлда были бы развеяны, если бы он знал о металлических топорах Винчи-Плочник, Тисаполгар, Бодрогкерештур, Ледьел IV. Все названные культуры предшествуют появлению шумерской цивилизации Раннединастического I. Как уже указывалось выше, Чайлд придавал большое значение не только фактам обнаружения повозок и их атрибутов на Древнем Востоке в III тыс. до н. э., но и тому, что только в этом регионе, по его мнению, возникли предпосылки для такого изобретения, которые были ж только и могли быть связаны е цивилизацией (парная упряжка волов, эквидов; упряжные пахотные орудия, волокуша; развитая металлообработка). Дата месопотамской цивилизации определялась им серединой IV тыс. до н. э., что в настоящее время пересмотрено и определяется первой четвертью III тыс. до н. э. (по Биккерману). В то же время все предпосылки изобретения

---

* Любюпытно, что характеристика Е. Маккея этих повозок (I943, гл. XI, с. 163, рис, 58 : 13) в корне меняет трактовку аналогичных моделей повозок в восточноевро-пейских курганах, которые до сих пор назывались "люльки", "саночки". Их находили преимущественно в раннекатакомбных погребениях донецкого горизонта (17-Ш вв. до. н. э.). "Эти повозки имели 4 колеса, а передняя стенка служила щитом для стоящего". Еще в 1974 году мы назвали эта предметы моделями, повозок (Сафронов, 1974, с. 96, .рис, 17 : 4), относя их к СБ IB/с.

164.

колеса и повозки, названные в числе признаков цивилизации, существовали в Европе, но на. 1500 лет ранее, в культуре Винча (см. главы 6 и 8). На рубеже IV/III тыс. до н. э. в Европе появился и колесный транспорт в виде четырехколесной повозки. Все сказанное позволяет сделать вывод, что применяя методику Чайлда к вновь открытым фактам, связанным с проблемой колесного транспорта" можно сделать единственный вывод, что колесо и повозка возникли там, где появилась древнейшая цивилизация" т. е. в Центральной Европе.
Это заключение меняет пути распространения великого изобретения, каким является колесо и повозка. Чайлд полагал, что "идея колеса и правила его изготовления" также обряд захоронения людей королевского ранга в колесных повозках была передана .через понтийских пастухов (ямная культура - В. С.) из месопотамских городов-государств в поздненеолитические племенные сообщества Европы" (Чайлд, 1957, с. 40). Исторически движение повозки в Западную Европу было связано с первыми миграциями индоевропейцев. Этот тезис Чайлда. в настоящее время должен быть также пересмотрен и благодаря тому, что пересмотрена локализация индоевропейской прародины (см. глава 1 и 7), а также на основании того, что древнейшая цивилизация возникает на Балканах, а древнейшие свидетельства колесного транспорта зафиксированы в культуре воронковидных кубков АВ и старшей фазы КВК, генетически связанной с археологическим выражением древнейшей цивилизации - культурой Винча.
Новые находки моделей четырехколесных повозок в баденской культуре, в Центральной Европе вызвали серию работ {Бихир, Бона, Сулимирский, Пигот, Ганчар, Фолтини, Сопрони, Смолиан, Немешова-Павукова и др.), которые не внесли корректировок в локализацию центра зарождения колесного транспорта, но дали много гипотез о путях распространения колесного транспорта из Месопотамии в Европу либо через Кавказ, либо через Подунавье, либо через Апенины. Отсутствие твердой хронологической шкалы для памятников баденской культуры не позволило исследователям поставить вопрос о приоритете центральноевропейского региона в изобретении повозки. Поскольку не были предложены археологические культуры - посредники в передаче этой идеи из Месопотамии в Европу, то все названные исследования не вышли за рамки гипотез.
В связи с находкой модели повозки с протонами быков из энеолитического поселения Словакии - Радошина болеразской группы Не-мешова-Павукова (1977, с. 445) определяет, что типологически эта находка примыкает к повозкам Раннединастического Месопотамии. Исследовательница отмечает, что в Малой Азии есть модель, относящаяся ко времени Аладжи, т. е. 25-23 вв. до н. э. Это металлическая модель четырехколесной повозки с парной запряжкой волов (рис. 48). Более поздние разработки (Немешова-Павукова, 1980) позволяют определить хронологическую позицию болеразской группы словацкого энеолита как 28/27 вв. до н. э., а начала баденской культуры как сер€-дина 26 в. до н. э. В соответствии с этими данными центральноевропей-ские находки 28-26 вв. до н. э. оказываются в одном культурном блоке и хронологически предшествуют месопотамским повозкам и анатолийской модели повозки. Даже на основании этих фактов необходим пересмотр концепции Чайлда о приоритете месопотамского центра, однако никем из исследователей так проблема не ставилась.
Соотношение центральноевропейского и восточноевропейского очагов колесного транспорта сводится к хронологическому соотношению древнеямной, кубано-днепровской и баденской культур. где найдены, древнейшие повозки и модели повозок. Древнейшие памятники древ-

165.

неямной культуры" где найдены деревянные сложные конструкции, которые интерпретируются нами как части повозок, были обнаружены в Центральной Европе, в Северо-Восточной Венгрии в могильнике Ке-тедьхаза в стратиграфическом узле с памятниками Болераз-Чернаво-да III: памятники ДЯК следовали за болеразскими помятниками, а возможно, и были синхронны с ними.
Чтобы выявить центр происхождения колесного транспорта, необходимы тонкие хронологические соответствия всех европейских походок колесного транспорта в пределах первой половины III тыс. до н. э." поэтому ниже мы приводим наш комментарий к хронологии каждой находки, о которой сообщаются необходимые каталожные сведения. (Римскими цифрами обозначены регионы, а арабскими цифрами -конкретный памятник в европейских регионах с колесным транспортом).

ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРОПА. СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ ВЕНГРИЯ (рис. 46: III) Кетедьхаза, курганное поле (раскопки Д. Газдапустаи, 1966 г. и И. Эчеди, 1968г.).
Древнеямная культура, по Эчеди (1979).
Тип погребений "с деревянными конструкциями", выделенный Эчеди, находит
аналогии в памятниках Венгрии из раскопок более раннего периода Ж. Налога, и по
мнению всех исследователей, эти конструкции могут иметь отношение к повозке
(Эчедк, 1979, сноска ПО).
1. Кетедьхаза 3/7 - основное погребение (Эчеди, 1979, с. 22), установлено по выкиду, после удаления которого были расчищены деревянные конструкции. Конструкция состояла из 4 продольных брусов, положенных как перекрытие могилы, поверх которых было положено 11 поперечных брусов разной толщины, сделанных из толстых веток, расщепленных пополам (Эчеди, 1979, рис. 11). Кроме надрезки и расщепления, никаких следов обработки дерева (скрепления, связывания) не было отмечено. В двух метрах от могилы находилось место, где подготавливали эту конструкцию - следы коры, ветвей. Скелет человека лежал на спине, головой на 3., с руками, протянутыми вдоль туловища и согнутыми в коленях ногами, упавшими направо. Таковы наблюдения полевых исследователей.
Судя по рисунку и фотографий, описание памятника можно уточнить. Четырех продольных брусов не видно, однако отчетливо видно" что на восточной стороне могилы три бруса лежали впритык друг к другу; в западной стороне нет следов продольных брусьев. При этом вся середина перекрытия сохранилась, поскольку конструкция только просела, а не обрушилась, поэтому не должно быть ссылок на фрагментарность перекрытия. Более того, с западной и восточной стороны - длинные широкие плахи, с северной и южной стороны - плахи такой же толщины, но в середине над могилой - более тонкие брусья. Если учесть, что с северной и южной сторон плахи приподняты и расположены наклонно к могиле (Эчеди, 1979, фото 5: 3, 4), то может быть реконструирована картина: телега с бортами по 50 см высоты была поставлена над могилой; когда борта развалились под давлением насыпи, то они упали на края могилы, на которой лежала земля выкида, которая сообщила им наклон к могиле. С восточной стороны могилы отмечена еще длинная тонкая жердь - фрагмент дышла или оглобли. В юго-западном углу на фотографии отмечена площадь тлена, которая больше, чем ширина плахи; это место углублено относительно края могилы. Вполне вероятно, что это остатки тлена от колеса. Архаичность памятника подчеркивает инвентарь, состоящий из серебряных колец с несомкнутыми концами, ожерелья из клыков животных; астрагалов, куска охры.
2. Кетедьхаза 3/6 - первое впускное в курган 3 погребение (Эчеди, 1979, с. 22- 23). "Могила была перекрыта деревянной конструкцией, основа которой подобна
конструкции в могиле 3/4> (Эчеди, 1979, с. 32). "Были соединены между собой большие брусы, предварительно подогнанные друг другу". Над скелетом лежали узкие, толщиной до 2 см планки, "Скелет лежал на спине, головой на 3. Обе руки были согнуты и лежали, на тазу, а ноги распались ромбом. К деревянной конструкции относились кожаные покрытия в 3 слоя, которые поднимались над деревянной рамой" (Эчеди, 1979, рис. 10, табл. 5; 1-2).

166.

Таким образом, на дне могилы был положен щит из рамы с поперечными планками. Скелет лежал на возвышении по отношению к плоскости рамы на 20 см. Деревянная конструкция, включавшая три слоя кожаных покрывал, находилась выше скелета, ,
По отношению к основной могиле деревянные конструкции этой впускной могилы выглядели несколько иначе, но остов повозки со снятыми колесами выглядел совершенно так же, как и рама погребения 3/6. Кожаные покрывала - существенная деталь - находит параллели в нижнекубанских памятниках с повозками.
3. Кетедьхаза 315 - впускная в кургане (Эчеди, 1979, с. 22).
В могнле находились "остатки колоды", которая была покрыта кожаными покрывалами с четко различимыми заплатами, светло-коричневого и красно-коричневого цвета. Содержала захоронение ребенка.
Эчеди включает погребение в группу памятников с деревянными конструкциями; описание кожаных покрытий напоминает описание нижнекубанских находок (Козенкова, 1973, с. 60 и ел.).
4. Кетедьхаза SJ4 - впускная могила в кургане (Эчеди, 1979, с. 21). Бздш перекрыта "деревянной конструкцией", состоящей .из 4 прямоугольных брусьев. Брусы были соединены между собой шипами, вставленными в гнезда. Рама была покрыта тонкими жердямии кожей. Конструкция перекрытия рухнула со временем на скелет. Под скелетом также отмечены жерди. Обряд погребения - на спине, скорченно; ноги упали на левую сторону. Ориентировка - головой на 3. (Эчеди, 1979, рис. 9). Скелет был покрыт мелом. Инвентарь состоял из серебряных подвесок и кусочка охры.
В отличие от выше перечисленных конструкций здесь рама намеренно скреплена, хотя необходимости скреплять плахи перекрытия нет, что может свидетельствовать о том, что и эта рама представляет основание повозки. Число таких погребений с "деревянными конструкциями" может быть умножено, если учесть раскопки более раннего времени. Самыми информативными являются раскопки Ж. Чалога в Каца-хоттлахом-Балмажуйварош, Дебрецен-Васахалом (Эчеди, 1979, сноска МО). Автор раскопок отмечал такие элементы покрытия, как "пол", "плетни", "ограда" и т. д.
Древнеямная культура хорошо исследована в отношении погребальных конструкций во времени и на большом пространстве от Венгрии до Урала и Кавказа; конструкция перекрытия, в основном, однотипны: поперечный и продольный настил плах с циновками на них. Сама по себе сложность надмогильных деревянных конструкций над древнеям-ными могилами Венгрии уже может служить указанием на неординарность этих конструкций, а опыт исследования нами повозок в Нижнем Прикубанье разной степени сохранности свидетельствует о том, как хрупки остатки повозок, как легко может быть утрачено звено, необходимое для установления семантики конструкции, что позволяет нам усматривать в венгерских конструкциях - части повозок.
Конструкции в древнеямных могилах Кетедьхаза использованы не для того, чтобы напрямую сравнивать их с болеразской и баденскими моделями повозок, но с целью употребить данные стратиграфии, связывающие болеразские, баденские и древнеямные памятники в прямой, а не многозвенной цепочке.
Дата древнеямных памятников в Венгрии определяется данными стратиграфии Кетедьхаза. Курганы в могильнике Кетедьхаза частично перекрывали поселение культуры Бодрогкерештур. Погребения 4/1 и 4/2 были впущены в слой поселения. Дата финальной фазы Бодрогкерештур устанавливает древнейший предел для древнеямных памятников в этом регионе (Эчеди, 1979, с. 26),
Время основных погребений в курганах 5 и 6 определяется датой керамики жертвенников вокруг могил. Эта керамика относится к фазе Болераз-Чернавода III (Эчеди, 1979, с. 29). Болераз-Чернавода III сменяют памятники культуры Бодрогкерештур в этом регионе, поэтому

167.

нижний хронологический уровень для ДЯК в Венгрии - это дата Бо-лераза, который по радиокарбонным датам начинается с рубежа 28/27 вв. до в. э. В то же время Эчеди не считает возможным распространить эти даты на все древнеямные погребения Венгрии. Он приводит радиокарбонную дату погребения Кетедьхаза 3/4-2315±80 (Эчеди, 1979, с. 52), что, по нашему мнению, может характеризовать только самое позднее погребение в кургане с деревянными конструкциями типа повозки и служить terminnus post quern для начала движения индоариев в Северное Причерноморье и Предкавказье.
Если часть погребений ДЯК в Кетедьхазе синхронные Болеразу, который согласно современным воззрением (Немешова-Павукова, Со-хацкий) является древнейшей фазой баденской культуры, то другая часть погребений ДЯК сосуществовала чресполосно с баденскими памятниками, причем это выражалось в том, что курганы ДЯК занимали водоразделы и высокие места, а грунтовые могильники баденской культуры занимали низкие места в окружающем ландшафте. Этот факт 'сосуществования двух археологических культур, одна из которых (ДЯК) имеет индоиранскую атрибуцию (Сафронов, 1983), а другая-протогреческую (согласно гипотезе Чайлда), может соответствовать ситуации, обозначенной лингвистами как греко-арийское единство.
5. Радошин, Топольчаны. Словакия. Группа Болераз (Немешова-Павукова, 1977; Владар, 1979). Модель повозки с парной упряжкой волов (рис. 48). Представляло собой "корыто почти квадратной формы. По краю - орнаментальные наколы в два ряда. Стенка, на которой укреплены протомы быков, имеет над краем жгутовидную полудугу. Скульптурные воспроизведения парной запряжки только наполовину выступают из плоскости стенки. Колес не было. Длина повозки - 10,5 см. Высота - 6,2 см. Калин, (1976, с. 115) относит находку к баденской культуре" что не противоречит действительности, учитывая, что Болераз - древнейшая ступень Бадена, однако в данном случае существенна хронологическая позиция Болераза и модели повозки из Радошина, в ряду баденских моделей повозок как древнейшей.
Значение болеразской модели повозки состоит в том, что именно к этой культурной группе относятся фрагменты керамики в жертвенниках вокруг основных могил в курганах Кетедьхаза, в том могильнике, где, представлены нам" вполне достоверно реконструируется обряд захоронения с повозками. Эта находка и основные погребения в курганах 5 и 6 в Кетедьхаза с "деревянными конструкциями" являются единственным стыком центральноевропейского и восточноевропейского колесного транспорта III тыс. до н. э. И этом узел может быть развязан только единственным образом, а именно выводом, что приоритета в изобретении колесного транспорта нельзя доказать ни для одного из этих регионов и этих двух культур, основываясь только на этих фактах.
Исходя из того, что эти находки являются древнейшими из известных европейских моделей повозок и древнее месопотамских, то дальнейший поиск может вестись на основании того, что компонентом в Болераз и древнеямную культуру входит праиндоевропейская культура - культура воронковидных кубков, в которой уже находили колеса (Ван дер Ваальс, 1964). На находках изображения повозок в КВК (Броночицы и Зюшен) мы остановимся ниже в разделе "Происхождение колесного транспорта".
Диффузия колесного транспорта по Восточной Европе проходила с миграциями индоевропейцев: индоиранцев и индоариев.
Получил дальнейшее развитие колесный транспорт и в баденской культуре. Некоторые погребальные традиции баденской культур позволяют предполагать включение повозки в погребальный инвентарь. В то же время модели повозок приобретают явно ритуальное значение.
6. Будакалаш, около Будапешта. Венгрия. Грунтовый могильник. Раскопано 400 могил в 1952 году. Ямы овальной формы содержали скелеты на правом ле-

168.

вом боку, парные и одиночные; есть вытянутые захоронения. Руки .часто -помещались перед лицом. Использовались каменные заклады могил. Есть трупосожжения, характерные для Болераза. Длинные могилы содержали также захоронения животных, на основании чего Калиц и Чалог делают предположение, что народ баденской культуры производил захоронения в повозках (Калиц, 1976, с, 106-116; с. 111).
Модель повозки из Будакалаша представляет собой изолированную находку, не связанную с комплексом керамики. В то же время нет сомнений в принадлежности ее к баденскому комплексу, что впоследствии было доказано обнаружением аналогичной повозки в Сигетсентмартоне. В целом в могильнике обнаружены разнообразные вазообразные сосуда, верхняя часть которых была подобно "корытцу", орнаментированному зигзагом (Баннер, 1956, табл. 59: 38, гр. 3, гр. 19) и аналогична модели повозки только без колес. Связь модели повозки с сосудами указывает, по мнению исследователей, на культовый характер модели (Калиц, 1976, с. 112). Повозка, которая может быть реконструирована по модели в Будакалаше, была четырехколесная с высотой бортов около 1 м. Высота бортов может указывать на их защитную функцию и делает возможным предположение, что такие повозки служили для военных целей. Площадь их по дну была около 0,7 кв. м, т. е. на нее могли встать 2 человека. 7. Сигетсентмартан. Погребение с моделью повозки баденской культуры (раскопки Т. Каменцеи, публикация Калица, 1976, с. 106-117).
"Глиняная модель повозки или в подражание модели повозки в виде сосуда с вертикальной ленточной ручкой. Модель повозки была связана с выразительным комплексом йаденской культуры" (Калиц, 1976, рис. 3). Обряд погребения -~ левый бок, ССЗ. Погребение связано с грунтовым могильником баденской культуры.
Модель повозки из Сигетсентмартона более стилизована, чем модель из Будакалаша, однако тип повозки совершенно такой же. Приведем выдержки из статьи Калица по вопросам датировки, происхождения повозок и связи со степными народами: "На основании релятивной хронологии можно представить" что знакомство с повозкой приходит с востока" (для этого мнения нет оснований именно по причине относительной хронологии с теми погребениями с повозками, которые в Восточной Европе относятся к кубано-днепровской культуре - В. С.). Далее Калиц продолжает: "Между степными и баденскими повозками или их моделями нет никакого типологического сходства". Такое заключение трудно сделать, поскольку в Бадене пока не найдено повозок в натуральную величину, а в кубано-днепровской или древнеямной культурах пока нет моделей повозок. Калиц оставляет нерешенным вопрос о хронологическом соотношении баденской и древнеямной культур и о приоритете региона в изобретении повозки. В то же время он заключает, что "южное происхождение повозки более вероятно, однако нельзя и полностью исключить восточные степные влияния" (Калиц,
1976, с. 116).
К сожалению, ни один из выводов Калица ничем не подкрепляется, а все поставленные им вопросы успешно решаются, как показано выше, хронологией Болераза по С 14 и стратиграфией Болераза и ДЯК в Ке-тедьхазе. Все восточноевропейские находки повозок моложе погребения ДЯК в Кетедьхазе и Болераза.
СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ (рис. 46: VI-ХII)
8. Плачидол, Северо-Восточная Болгария. Курган 1. Погребение 1. Погребение с повозкой. Обряд погребения - на боку, с отклонением на спину. В могиле находилось 4 колеса и остатки повозки. Атрибуция - древнеямная культура, по Панайо-тову, Дергачеву (1983, 1984) или кубано-днепровекая культура, по Николаевой, Саф-ронову (1983, с. 59). Дата по С 14 для этого погребения - 2220±50 г. до н. э., что не расходится с датой для Кетедьхазы 2315±80. Этот пункт является самым запад-ным для погребений с повозками, не считая дееревянных колес из КВК в Нидерландах, которые также предполагают существование повозок в этом регионе и в
этой культуре.
9. Маяки. Днестра-Дунайское междуречье, Одесская область (раскопки Днестро-Дунайской экспедиции. НА АН УССР и Одесского археологического музея - Шмаглий, Субботин, 1968, с. 256). Погребение с остатками повозки. Впускное при основном усатовского времени, со скелетами на спине с подогнутыми ногами.
ПОИНГУЛЬЕ. (рис. 46: VIII) 10-12,. Подкурганные погребения с повозками у с, Софиев-
168.
tea. 1/9; Константиновна, Отрадный 26/п Новобургского р-на Николаевской области (раскопки Ингульской экспедиции ИА АН УССР в 1966-1967 гг., рук. О. Г. Шапошникова: 1971, 1977, 1980).
Софиевка 1/19 - впускное в кургане; основное для 3-й насыпи. Основным и предшествующими в кургане были древнеямные погребения с западной ориентировкой с обрядом положения на спине, скорченно. Обряд погребения в Софиевке 1/9 - правый бок, скорченно, головой на С., руки у колен. Могила перекрыта повозкой и плитой каменной. Инвентарь состоял из кремневого наконечника.
Следует особо подчеркнуть, что автор раскопок О. Г. Шапошникова продолжает атрибутировать и подобные погребения на боку с повозками как ямные (1985, с. 345, 348), не учитывая существование других точек зрения на принадлежность подобного обряда бочных захоронений с повозоками (Ю. А. Шилов - старосельская группа; В. А. Саф-ронов - кубано-днепровская культура), и датирует последней четвертью III - началом II тыс. до н. э. (1977, с. 27). Следует особо подчеркнуть и то, что в Софиевке 1/9 сочетается каменное перекрытие с повозкой, что не встречается в более восточных районах. Это погребение относится О. Г. Шапошниковой ко II типу погребений, а последний в 4 случаях перекрывается I, II, IV, VI типами погребений и, следовательно, сосуществует с I типом (на спине, скорченно под плитой). О. Г. Шапошникова также отмечает, что в Поингулье ямные погребения впускные и позже усатовских. Единственное погребение с керамикой типа Михайловки II не противоречит этой дате. Это Привольное 1/4.
НИЖНЕЕ ПОДНЕПРОВЬЕ (рис. 46: IX)
13. Подкурганное погребение с повозкой "Сторожевая могила", Нижнее Поднепровье правобережье, 18 км к югу от Днепропетровска (раскопки 1949 г. А. И. Тереножкина) (Тереножкин, 1951, с. 53-54).
Повозка была обнаружена на уступе впускной, древнеямнвй, по Тереножкину, могилы. Колеса находились по одну сторону; части повозки на другом уступе. Было обнаружено только два колеса, что дало основания Тереножкину и другим исследователям, их упоминавшим, говорить о двухколесной арбе. Сохранность дерева хорошая. Колеса сделаны "из сплошного куска дерева, рассеченного продольно диаметром 50 см со ступицами и круглыми отверстиями для осей". Длинная плаха на уступе связывается Тереножкиным с дышлом. Кроме того, выявляется ряд деталей конструкции повозки, которые не прослеживаются в других случаях - "столбики-балясники". Обряды погребения - яма с уступом; на спине, ноги скорчены, головой на СЗ. Требует уточнения, действительно ли на спине лежал скелет, поскольку описывает погребение с повозкой А. И. Тереножкин иначе, чем основное, которое совершено по древнеямному обр-яду, Основное погребение находилось в яме, окруженной кольцом из камня; на спине скорченно, с согнутыми и упавшими направо ногами, головой на СВ.
Это была первая находка повозки в причерноморских степях и вторая - в Восточной Европе (первая - в урочище "Три Брата" в Калмыкии в 1936 г.). Хотя в начале 50-х годов фактологическая база о повозках была ничтожна, исследователь памятника правильно датировал находку 2-й половиной III тыс. до н. э. и связал ее с никопольской группой древнеямных памятников, по Б. Н. Гракову. Значение находки оценивалось следующим образом: "Глубокая древность арбы не вызывает сомнения в ее местном происхождении: последнее закономерно связано с ранним возникновением и значением здесь пастушеского скотоводства" (Тереножкин, 1951, с. 54).
14-18. Погребения с повозками у с. Первоконстантиновка, Староселье. Нижнее Поднепровье (раскопки Херсонской экспедиции ИА АН УССР - Ю. А. Шилов, 1977-1982).
Первоконстантиновка 1/6. Основное (Шилов, 1975, с. 55, рис. 1: III) в могиле трапециевидной формы. Содержало повозку, от которой сохранились продольные плашки длиной 1,2 м, шириной до 7 см., толщиной до 1,6 см; два колеса диаметром 69 см. Диаметр ступицы - 24 см; диаметр отверстия - 16 см. Высота ступицы -9 см. В плашках есть пазы (пазы отмечаются и в Кетедьхазе, см. выше). Скелет на правом боку (углы скорченности 90/45°), с отклонениями на спину, головой на СВ. Безинвентарное.
170.
Первоконстантиновка I/19. Основное (Шилов, 1975, с. 55, рис. 1: VI). На краю могилы было найдено стоящее колесо. Никаких следов конструкции повозки нет. Скелет на спине (на правом боку, с отклонением на спину), скорчено, углы скорченно-сти 120/60°, головой ЗЮЗ. Дно могилы и нижняя часть ее покрыты сажей. Инвентарь: черешковый нож удлиненной формы.
Староселье 1/8. Было восьмым впускным в курган. Основное погребение было совершено в яме с заплечиками, перекрытой поперечными узкими жердями шириной 12 см. На уступе расположено 7 колес. Плахи имеют отверстия до 2 см. Диаметр колес до 50 см; диаметр ступицы - 17-22 см; диаметр отверстия - 4,7 см. Скелет на спине, головой на ЗЮЗ, ноги очень слабо подогнуты, почти вытянуты. Руки вытянуты (Шилов, 1975, с. 56).
Староселье 1/10, Являлось десятым впускным погребением (Шилов, 1975, рис. 1: IV). Могила с заплечиками перекрыта разобранной повозкой. Плашки шириной от 2 до 10 см имеют следы обработки. Сверху перекрытия - следы циновок (сравни с кожаными покрывалами, следы которых сохранились в Кетедьхазе и Новотатаровской. По углам - 4 колеса. Прослежено крепление частей в колесе штырями в отверстия шириной 1,6 см. Отверстия пробиты долотом. Обряд - левый бок, головой на СВ. Левая рука вытянута, правая согнута в локте.
Староселье 4/13. Впускное в кургане (Шилов, 1975, с. 60). Яма с заплечиками. Сохранилось 2 колеса на заплечиках. Могила перекрыта деревом. Обряд: левый бок, скорченно, левая рука вытянута, правая согнута в локте. Ю. А. Шилов указывает, что по фрагменту керамики Первоконстантиновка 1/8 сближается с погребениями майкопской культуры (там же, с. 61). Погребения 1/8 и 1/19 принадлежат к рубежу I и И этапов ямной культуры (там же). В другой-работе (Шилов, 19.85; с, 31-З2) автор определяет местом кеми-обинских погребений Староселье 1/3 и 1/4, за которыми следовали 1/8 и 1/19 как начало раннеямного периода (на основании, типологического сходства с погребениями в Софиевке 9/1, с горшками михайловского типа, слой I И Михайловки). Дату этого периода Ю. А. Шилов принимает по Шапошниковой как 24-23 вв. до н. з., а с учетом дат Телегина для Михайловки II несколько удревняет ее до 25-24 вв. до н, э.
ПРИАЗОВЬЕ (рис. 46: X)
19. Погребение с повозкой 11/12, Совхоз Аккермень Молочанского района. Северное Приазовье (раскопки В. А. Ильинской в 1952 г. в экспедиции А. И. Тереножкина: 1956, 1961). Впускное в курган. Основным в кургане было погребение в дольмено-видной гробнице" составленной из необработаных каменных блоков, перекрытой плитой и ограбленной. Впускных в кургане было 7 погребений древнеямной культуры. Погребение 12, о котором в предварительной публикации (Николаева, Сафронов, 1983) сообщалось как о содержащем остатки колес, в публикации отчета Николаева, Сафронов, 1983 фигурирует как объект со сложным перекрытием могилы, но без колес (там же, с. 112-117).Погребение 12 (с предполагаемой повозкой) - яма с заплечиками. Выше уступа могила имеет форму неправильного четырехугольника размером 2,6x2,25X1,0 м. Ниже уступа - 1,75X1,1X2,1 м. Перекрытие могилы - поперечные плашки шириной от 0,15 до 0,25 м. Длина плашек - 2,0 м. На восточном уступе плашки были закреплены продольной плахой. На западном уступе прослеживаются какие-то плахи, расположенные под углом к короткой оси могилы. Западный уступ большой - 0,8 м. Судя по предварительному сообщению, на нем находились остатки колес.
Авторы раскопок говорят о парном погребении. Однако от второго скелета сохранился только череп. В этом случае можно допускать, что произведено захоронение 2-го черепа. Сохранившийся скелет - на спине, с ногами, упавшими на правую сторону. Левая рука (сохранилась только плечевая кость) отведена в сторону. Положение можно рассматривать как на правом боку с отклонением на спину, головой на ЮВ. Инвентарь: сосуд с ручкой и шнуровой орнаментацией, пронизки из меди.
ПОДОНЬЕ (рис. 46: XI)
20. Погребение с повозкой в кургане близ Ростова-на-Дону (Чередниченко, 1969, с. 84-88, рис. 35), Основное в кургане. Впускные при нем - погребения катакомб-ной культуры. Яма почти квадратной формы, размером 2,0 x1,8 м. Перекрыта поперечным накатником. В углах ямы - столбики. В заполнении ямы - плашкн разной длины и ширины. Скелет на правом боку, руки перед лицом, головой на С. В углу могилы стояло колесо. Диаметр - 0,5 м; диаметр ступицы - 0,15-0,2 м; диаметр отверстия - 0,08 м. Инвентарь: бронзовые шилья и кремниевые отщеп и скребок; ступица двусторонняя. Дно посыпано мелом, а скелет - охрой (см. погребения в Кетедьхазе). Автор раскопок пишет: "По расположению в кургане, а также по ин-вентарю это захоронение является обычным для ямной культуры... На Нижнем
17.1.
Дону колесо встречено впервые в погребении ямной культуры. ... Колеса из ямных погребений, вероятно, старше колес предкавказского варианта катакомбной культуры и Триалети".
Подчеркнем, что Чередниченко видит здесь только колесо, а не повозку, и что обряд типичен для ямной культуры. Оба положения не верны; к сожалению, именно из таких непроверенных заключений складывалось мнение, что повозки - атрибут ямных погребений (Кузьмина, 1974; Гимбутас, 1970, с. 483-488).
21-22. Нижнее Подонье. Древнеямные погребения с "деревянными рамами" на дне могилы 1/6 или 1/7 (раскопки А. Н. Мелентьева, 1965, с. 53, 54). Учитывая, что в некоторых погребениях в Кетедьхаза были такие же рамы, мы считаем возможным привести в этой связи "Древнеямные погребения" из Нижнего Поволжья. Оба погребения были совершены в прямоугольных ямах, на правом боку, головой на 3. На дне - охра и мел. Основным в кургане было погребение на спине с подогнутыми ногами. Погребенные были положены на остатки погребальных носилок, по Мелентьеву, покрытых корой, может быть, кожей. Перекрытие - накат поперечных бревен, уложенных на продольные, сложенные попарно вдоль длинных сторон. Инвентарь впускных могил - не выразителен, но в основной могиле - круглодонный горшок и топор из змеевика (Наколаева, Сафронов, 1983, с. 56).
А. Н. Мелентьев считает, что эта стратиграфия подтверждает факт двух этапов эволюции древнеямного ритуала, отмеченный О. А. Крив-цовой-Граковой для Никопольского курганного поля.
ПРИКУБАНЬЕ (рис. 46: XII)
23-25. Погребения с повозками у ст. Роговская. Краснодарский край, Прикубанье, Тимашевский район (раскопки Н. В. Анфимова, АО за 1971, 1972, с. 141-142). Были впускными при правобочных основных в прямоугольных ямах, перекрытых деревом или настилом; по углам и продольным сторонам прослеживаются столбики. Ориентировка основных - 3. В кургане 2 при основном, содержащем инвентарь - зубы ископаемой рыбы" костяные булавки (III гр. по Сафронову), браслеты из квадратных обоймочек, с 4 медными бляхами, подвески в 1,5 оборота. Впускное погребение было парное с 4-колесной повозкой и медным ножом. Из раскопок 1970 г. Н. В. Анфимов сообщает еще о двух повозках. Колеса этих повозок - цельные с выступающими ступицами.
26. Повозка в насыпи, без погребения. Ст. Роговская Тимашевского р-на Краснодарского края (раскопки Н. А, Николаевой, В. А. Сафронова в 1972 году: АО за 1972, 1973, с. 107). Курган 3. Основное погребение - на правом боку, головой на 3, перекрытое настилом на столбовой конструкции. Впускное погребение - на спине, скорченно, с отклонением на спину, головой на ССЗ. Инвентарь: бронзовые обоймоч-ки с пуансонным орнаментом и бусы из зубов ископаемой рыбы, т. е. такой же, как в основном погребении к. 2 из раскопок Н. В. Анфимова.
Остатки повозки либо перекрывают основное погребение, либо связаны с ним. В системе относительной хронологии эти повозки датируются после СБ lal или синхронны с ним (Сафронов, 1974; 1978; 1979; 1980).
27-33. Новотитаровская к. 1, к. 2, к. 10. Краснодарский край, в 20 км от Краснодара к северу (раскопки В. И. Козенковой в 1970 г. Публ.: Козенкова, 1973).
Новотитаровская 1/12. Основное погребение. Содержало повозку. Впускные - 1/8, 1/7, 1/6, 1/5, 1/4 также содержали повозки. В кургане, таким образом, зафиксировано 7 повозок. Перекрытие 1/12 составлено из 30 тонких поперечных плашек, покрытых войлоком. По углам могилы - столбики (как в основных погребениях у ст. Роговской). Скелет-на левом боку с отклонением на спину, головой на ВСВ. Окрашен охрой. Инвентарь состоял из обломка чернолощеного сосуда с прочерченными треугольниками по плечикам. Повозка находилась на восточном краю. Конструкция повозки состояла из прямоугольной рамы изготовленной из 4 тонких досок; центр скреплен перекрещивающимися досками; колеса из 4 отдельных кусков имели одностороннюю ступицу. На повозке и перекрытии - следы огня.
Новотитаровская 1/8. Впускное с повозкой. Дно посыпано мелом и охрой. Перекрытие из 5 поперечных досок со следами узоров и войлоком на них. Обряд - на правом боку, головой на ЮЗ. Правая рука перед лицом. Кости обожжены, окрашены. Наблюдается прямая стратиграфия погребения 1/8 над 1/9, содержащим двуручный сосуд. Таким образом, правобочное погребение с сосудом 1/9 занимает место между 1/12 и 1/8.
Подобная стратиграфия позволяет присоединить к погребениям с повозками погребения без повозок, но хрнологически одновременные и,

172.

как покажем ниже, культурно-однородные (Николаева, Сафронов, 1983, с. 59 и сл.).
Новотатаровская 1/7 и 1/11 и расположенная рядом с 1/11 повозка 1/4. Детали погребения те же. В погребении 1/11 содержалось парное захоронение на правом боку с отклонением на спину (В. С.) и вытянутой на спине, головой на 3. На дне - мел. Скелеты окрашены. Правая рука согнута.
Новотитаровская 1/6. Обряд погребения не описан. Повозка № 1 имела более квадратную форму кузова.
Новотитаровская 1/4,5. Трупосожжение, а не трупоположение. Две повозки в насыпи. Обломки колес.
Новотитаровская 2/6. Основное. Могила перекрыта продольными и поперечными плахами. Склет на правом боку, головой на ЮЗ. Окрашен. Инвентарь: бронзовый нож. Скелет слегка обожжен. От повозки сохранились три колеса.
Новотитаровская 10/осн. Центральное. Могила имела перекрытие из поперечных плах, которые были скреплены продольным куском деерва. Скелет находился на правом боку, головой на СЗ. Руки помещались на поясе.
Для районов Прикубанья повозки, обнаруженные г, 1970 году В. И. Козенковой были первыми. Следует отметить, что это тщательные полевые исследования, которые позволили получить и хорошие стратиграфические данные. Вкупе с нашими исследованиями раскопки В. И. Козенковой создали тот необходимый фонд источников для выделения новой археологической культуры, которую мы назвали кубано-днепровской, причем число повозок в Прикубанье превышает в 5-6 раз повозки, найденные в Поднепровье. Хотелось бы подчеркнуть стремление В. И. Козенковой "определить культурно-историческое место новых памятников и установить их хронологию" (1973, с. 64-66). Для этого исследовательница обратилась к материалам культур, соседних в ареале и во времени: ямной, катакомбной и северокавказской (СКК).
Черты сходства с северокавказской, по Козенковой, - территория; грунтовые ямы с деревом, западная ориентировка погребенного, находки керамики северокавказского облика с блестящим черным лощением, с резной орнаментацией в виде треугольников, двуручных сосудов (Ко-зенкова, 1973, с. 64).
Черты различия с северокавказской культурой - отсутствие камней в насыпи (характерный для СКК признак), отсутствие набросок поверх перекрытия из дерева (там же).
По нашему мнению, выявлять черты сходства и различия с СКК - неблагодарный труд, поскольку в Прикубанье такой культуры нет.
Черты сходства с памятниками ямной культуры - прямоугольная форма могилы, перекрытие из плах, хвороста, дерева и камыша; подстилка на дне; засыпка дна могилы охрой и мелом; следы огня, захоронение на спине с поворотом на правый бок скорченно. Следует особо отметить последний тезис: если Козенкова считает обряд с отклонением на спину присущим ямной культуре, то мы считает этот обряд выделяющим погребения с повозками из массива древнеямных, (Сафронов, 1980) служащим для выделения новой культуры. И в этом наши точки зрения - диаметрально противоположны.
Черты отличия от ямной культуры - отсутствие ям с заплечиками, глубоких обширных прямоугольных ям, восточной и северо-восточной ориентации покойников, отсутствие керамики ямной культуры (Козенкова, 1973, с. 66). Надо сказать, что эти признаки не избирательны даже и для древнеямной культуры: не во всех, а только в 25% древне-ямной культуры в Калмыкии есть инвентарь (Сафронов, 1974); в КДК есть и ямы с заплечиками и ориентировка в восточном секторе (Николаева, Сафронов, 1983).
Черты сходства, по Козенковой, с катакомбной культурой (1973, с. 66) - парные захоронения, правобочные захоронения, жертвенники, использование обломков сосудов в качестве курильниц, неглубокие

173.

Могилы Со столбиками по углам, погребальный инвентарь, особенно повозки, "которые указывают на определенную культурно-историческую общности памятников Калмыкии и Прикубанья" (там же, с. 67). Если понимать Козенкову в том смысле, в каком понимает культурно-историческую общность Н. Я. Мерперт (1974, с. ), то значит, исследовательница говорит об отнесении погребений с повозками к катакомбной культуре. Правда, она уточняет, что "материалы бронзового века из Краснодарского края представляют собой своеобразную локальную группу, в которой слились элементы всех названных культур" (там же). Таким образом, несмотря на интересные наблюдения и замечания о своеобразии памятников у Новотитаровской, сделанные Козенковой, выделением новой культуры ее экскурс не закончился.
34. Пластуновская. Динской район Краснодарского края, курган 2, погребение с повозкой (раскопки А. А. Нехаева в 1977 г. АО за 1977 г. М., 1978, с. 133). "Над перекрытием одной из ям лежала в разобранном виде повозка, имевшая 12 колес". Об обряде погребения не сообщается. Центральным погребением в кургане являлось, по Нехаеву, захоронение майкопско-новосвободненского времени, о чем свидетельствовала находка золотых проволочных подвесок с несомкнутыми концами.
(35. Пластуновская, курган 7, погребение 2 (раскопки (А. А. Нехаева в 1979 г., сужу по сообщению на конференции "Проблемы эпохи бронзы Юга Восточной Европы", 3-6 декабря 1979 г. в Донецке). Обряд погребения - вытянутое на спине, головой на С.
36-42. Малой 1, курган. 9, погребение 25. Красноармейский район Краснодарского края. Повозка с надетыми колесами на уступе могилы (А. Н. Гей, И. С. Каменец-кий, 1986, с. 39). Погребение КДК, по нашей терминологии. Автором раскопок отнесено к числу поздних погребений этой серии.
37. Лебеди 1, курган 6, погребение 11. Калининский р-н. Краснодарский край. 38-42. Повозки из одного кургана. Лебеди 1, к. 2, п. 100, 116, 119, 120, 121 (А. Н. Гей, И. С. Каменецкий, 1986, с. 39).
Конкретных сведений об этих 7 повозках, на основании которых А. Н. Гей говорит о новотитаровской культуре, в 2 публикациях этого автора не приводится.
43-60. Нижнее Прикубанье. Калининский район, Красноармейский районы Краснодарского края (раскопки В. А. Сафронова, 1978-1979 гг.).
Все сведения о повозках мы свели в таблицу (Николаева, Сафронов, 1983, с. 58, табл. 2). Из 18 исследованных повозок 16 относились к кубано-днепровской культуре. Ее выделение было обосновано нами в 1980 году: "культура погребений с повозками", входящая в состав кубано-днепровской культуры" (Николаева, 1980; Сафронов, 1980).
Таблица
Сведения о погребениях с повозками кубано-днепровской культуры, раскопанных в Нижнем Прикубанье
(Николаева, Сафронов, 1983, с. 58, табл. 12)

Место находки (инвентарь)	Осн./вп.(ОВ)	Положение скелета. Угол скорченности в градусах	Положение рук. Угол в градусах	Ориентация
1. Павлоград 6/10	В	Л.Л. 140/60	115	В б/и
2. Павлоград 6/11	В	Л.Б./С. 135/135	90	В и
3. Павлоград 6/14	В	Л.Б./С., ПР. Б.С.		ЗСЗ, ВЮВ
4. Павлоград 6/15	В	ПР.Б.	160	СВ
5. Павлоград 6/16	В	ПР.Б.	160
6. Павлоград 7/5	О	Л.Б. 100/60	120	СЗ
7. Крупская 1/10	В	C/.СК.	0	ВСВ
8-10. Крупская 3/14	В	Л.Б.		СВ

174.

Место находки (инвентарь)	Осн./вп.(ОВ)	Положение скелета. Угол скорченности в градусах	Положение рук. Угол в градусах	Ориентация
1. Крупская 3/16 (сосуд и 2 ножа)	В	ПР. Б./С.		ССВ б/и
2. Крупская 3/17	О	Л.Б./С.	90	З
3. Крупская 3/18	О	Л.Б., ПР. Б.С.	120	СВВ
4. Крупская 4/4	В	ТРОЙНОЕ Л.Б.	150	ЗЮЗ
5. Крупская 4/7	В	Л.Б./С.	БОЛЬШЕ 90	З
6. Крупская 9/4	В	ПР.Б.	ВЫТЯНУТЫ	З

---

Принятые сокращения: л. б.- левый бюк; пр. б.- правый бок; с.- спина; л. б./с.- левый бок с отклонением на спину; с./ск.- спина окрюченно.
Серия погребений с повозками, выявленная нами в Нижнем Прику-банье, позволила полнее охарактеризовать культуру; впервые продати-ровать ее памятники (что стало возможным только с массовыми раскопками, поскольку погребения этой культуры преимущественно не содержат датирующего инвентаря); присоединить к ним и группу погребений с таким же обрядом, но без повозок - на основании их промежуточного (между погребениями с повозками) стратиграфического положения в курганах; увидеть в погребениях Нижнего Поднепровья и Нижнего Прикубанья одно и то же культурно-историческое явление; наконец, определить этническую атрибуцию носителей этой культуры. Следует подчеркнуть, что все эти выводы мы сделали практически только на своих материалах, которые составляют 60% всех погребений с повозками, раскопанными в Нижнем Прикубанье. В своей статье (Николаева, Сафронов, 1983) мы определили диапазон существования этой культуры в Прикубанье от памятников Новосвободной (РБ Па, 23-22 вв. до н. э.) до ранней катакомбной эпохи (приазовская культура в Прикубанье - Николаева, Сафронов, 1982; III-IV группы в Калмыкии, Сафронов, 1974) (СБ Ib-c, 18-17 вв. до н. э.).
Наша датировка древнейших повозок этой культуры в Прикубанье подтвердилась двумя полевыми открытиями - А. Н. Гея (1986, с. 13- 32) и археологической экспедицией Музея народов Востока под руководством А. М. Лескова (сужу по устному сообщению, сделанному на конференции ИА АН СССР, посвященной итогам полевых исследований 1986 г.). А. Н. Геем был найден комплекс литейщика, в который входила литейная форма топора новосвободненского облика (Гей, 1986, рис. 7, 8, 12). В предгорьях Западного Кавказа, недалеко от Новосвободной, было найдено погребение с повозкой, занимающее стратиграфическое положение между новосвободненскими погребениями. НИЖНЕЕ ПРИКУБАНЬЕ (рис. 46: XIII)
Павлоград, курган. 4 погребение 18. Калининский район, Краснодарский край. Майкопская культура (рис. 49: 4).
Погребение было центральным в кургане; совершено в неглубокой яме, в которую была поставлена повозка с плетеным кузовом на 4-х колесах. Могила была перекрыта тростниковым настилом. В основании повозки была большая рама длиной около 2 м, шириной - 1,5 м. Перекрытие повозки имело параболическую форму. Керамический комплексе, состоящий из 10 сосудов, определяет атрибуцию погребения как майкопское, синхронное Большому Майкопскому кургану.
В Предкавказье и в Волго-Уралье эта повозка является древнейшей, и появление ее в Восточной Европе фиксируется датой майкопской

175.

Культуры и точнее, Большого Майкопского кургана, которая определена нами как 24-23 вв. до н. э. (по системе хрнологии Биккермана, см. подробнее главу 14). Вместе с тем повозки кубано-днепровской культуры синхронны Новосвободненским дольменам, причем этот факт устанавливается как типологически по аналогии керамических бомбо-видных амфор (рис. 56: 1, 12), так и стратиграфически, и непосредст-но следуют за майкопскими памятниками в хронологической системе бронзового века Западного Предкавказья. Таким образом, исключается происхождение повозки кубано-днепровской культуры от Майкопа, поскольку КДК - культура миграционная и на более западных терри-торях ее памятники могут быть синхронны Майкопу. С другой стороны, в проникновении повозки из месопотамских центров культурой - посредником могла быть только майкопская культура. В более раннее время никаких миграций с юга на Северный Кавказ не фиксируется. Следовательно, восточноевропейский колесный транспорт появился не из Месопотамии через Кавказ, как полагают многие исследователи (Пиготт, Сулимирский, Бона и др.). Напротив, связь его с повозками Болераза и Бадена обосновывается и хронологически, и территориально, и генетически. Таким образом, влияние Месопотамии на развитие восточноевропейского транспорта через Кавказ не исключается, но генетические истоки последнего надо искать на Западе.
ЗАКАВКАЗЬЕ (рис. 46: XIV)
Бедени. Тетрицкаройский район. Грузинская ССР. Повозки в погребениях обнаружены в трех могилах под курганами № 5, 8, 10. Могилы представляли собой грунтовые простые ямы, перекрытые деревянным настилом. В кургае № 5 в могилу был поставлен деревянный склеп из бревен (дно покрыто деревянным настилом); в другом кургане перекрытие держалось на б массивных бревнах. Обряд погребения -поавый бок, головой на 3, ЮЗ. В инвентаре погребений - плоские медные бляхи с пуансонным орнаментом, вислообушный топор, ракетообразная и дисковидная булавки, двуволютная букавка, орнаментированная шнуром, кружками и меандром, золотые дутые бусы, бисер и сердоликовые бусы, стрелы кремниевые и пращевые камни, керамика. Датировка Бедени, по Гобеджишвили, - вторая половина III тыс. до н. э. - начало II тыс. до н. э.
По нашему мнению, хотя в первом приближении возможна такая датировка, однако топор указывает на II тыс. до и. э., поскольку аналогия ему есть в Гатын-Кале (Марковин, 1968, табл. 29). В то же время открывать памятник от II тыс. до н. э. не дает керамика, аналогии которой встречены как в Дагестане, так и в анатолийских поселениях типа Бейджесултан VIII-V (23-21 вв. до н. э.). Отсутствие в керамике Бедени классических куро-аракских форм делает наиболее вероятным для беденских повозок пост-куро-аракский возраст, что в рамках абсолютной хронологии выразится рубежом III/II тыс. до н. э. Двуволютная булавка приближает дату беденских повозок к датам Триалети, определяя тем самым верхнюю границу для этих памятников.
Относительно северокавказских повозок беденские повозки относятся к более позднему периоду, будучи в относительной хронологии позже дольменов Новосвободной. Это исключает влияние беденских повозок на восточноевропейский колесный транспорт, но не отрицает возможность их появления с севера. Поскольку Бедени относят к финалу куро-аракской культуры, хотя и выделяют в отдельную алазано-беденскую культуру, происхождение беденских повозок может быть связано с повозками куро-аракской культуры.
ЗАКАВКАЗЬЕ (рис. 46: XV)
Арич. Ширак. Северо-Восточная Армения. Повозки в куро-аракской культуре. Представлены три типа: 1) площадка на колесах с приподнятыми краями; 2) площадка на колесах; 3) площадка с приподнятыми с трех сторон краями на колесах. Металлические и керамические предметы на поселении позволяют датировать повозки последней четвертью 23-21 вв. до н. э. (Хачатрян, 1980). Это, в первую очередь,

176.

булавка с рожковидным навершием, булавка с волютным навершием, трубчатообушные топоры. Керамика поселения, близкая к эларской, также указывает на более поздний возраст в массиве куро-аракских памятников.
В датировании Аричского поселения, и в частности моделей повозок мы исходим из того, что самые ранние памятники на Древнем Востоке, где появляются трубчатообушные топоры - это памятники Раннединастического III (25-24 вв. до н. э.). Историческая обстановка, вызвавшая первые значительные миграции на север, перемещения народов, возникла с экспансией Саргонидов. Эта же историческая ситуация явилась причиной распространения топоров по древневосточным областям и в Закавказье, в частности. Следовательно, аричские повозки могут датироваться в пределах 23-21 вв. до н. э., т. е. последней стадии эволюции куроаракской культуры в Закавказье. Если связь куро-аракских и баденских повозок вполне вероятна, то связь первых с месопотамскими и происхождение от них может быть поставлена под сомнение, учитывая траекторию движения куро-аракской культуры от Восточного Средиземноморья, и существование модели повозки в Анатолии в Раннеэлладском I - Трое 1, по свидетельству Немешовой-Па-вуковой (1977, с. 445).
Таким образом, каталог памятников III тыс. до н. э., содержащих колесный транспорт, дает представление о круге культур, в котором распространился колесный транспорт. Выделяется 24 региона (I- XXIV), где отмечены находки повозок или ее атрибутов в III тыс. до н. э. (рис. 46).
В Центральной Европе таких регионов четыре (I-IV).
1 - Юго-Восточная Польша, ареал старшей хронологической группы культуры воронковидных кубков, конец IV - начало III тыс. до н. э., по Круку (1981).
Регион II - Словакия, культурная группа Болераз, 28/27 - 27 вв. до н. э. (Не-мешова-Павукова, 1981; Сохацкий, 1981, с. 61.
Регион III - Северо-Восточная Венгрия, древнеямная культура, 27-24 вв. до н. э. (Эчеди, 1979).
Регион IV - Венгрия, баденская культура, Баден Па, по Сохацкому, 26/25 - 24 вв. до н. э. (Сохацкий, 1981, с. 61).
Регион V - Северные Балканы, культура Винча, IV тыс. до н. э.
Регион VI - Северо-Восточная Болгария, Нижнее Подунавье. Кубано-днепров-ская культура, 23 в. до н. э. по С 14.
Регион VII - Юго-Западное Причерноморье, древнеямная культура; пост-усатов-ское время, 22-21 вв. до н. э.
Регион VIII - Поингулье, ДЯК + КДК, пост-усатовское время.
Регион IX - Нижнее Поднепровье, кубано-днепровская культура, старосельский вариант, 241-23 вв. до н. э.
Регион X - Северное Приазовье, кубано-днепровская, неопределенная дата.
Регион XI - Нижнее Подонье, кубано-днепровская культура.
Регион XII - Нижнее Прикубанье, кубано-днепровская культура, новотитаров-ский вариант, 23-18 вв. до н. э.
Регион XIII - Нижнее Прикубанье, майкопская культура, 24-23 вв. до н. э.
Регион XIV - Закавказье, алазано-беденская культура, 21-20 вв. до н. э. (Мун-чаев. 1986).
Регион XV - Северо-Восточная Армения, куро-аракская культура, 23-21 вв. до н. э.
Регион XVI - Верхняя Месопотамия, Раннединастический III Ь, 24 в. до н. э. Регион XVII - Средняя Мисопотамия, Раннединастический И/РД III, 26/25 вв. до н. э.
Регион XVIII - Южная Месопотамия, Раннединастический III, 25-24 вв. до н. э. Регион XIX - Элам, шумеро-эламская эпоха, РД III, 25-24 вв. до н. э. Регион XX o- Анатолия, Троя I, Аладжа, 28-24 вв. до н. э. Регион XXI - Среднеземноморье, вторая половина III тыс. до н. э. Регион XII - Средняя Азия, неопределенная датировка, втор. пол. III тыс. до н. э.
Регион XXIII - Иран, конец III тыс. до н. э.
Регион XXIV -Индия, Хараппа, конец III тыс. до н. э.
Уточненные даты находок колесного транспорта позволяют констатировать движение транспорта из Центральной Европы в двух направ-177.
лениях: 1) в Восточную Европу, на Северный Кавказ, может быть в Закавказье и 2) в Малую Азию, Южную Месопотамию. Появление повозок в культуре Хараппы связано с взаимодействием в Среднем Междуречье месопотамской цивилизации с эламо-дравидским миром, проявлениями которого были эламская цивилизация - на западе и хараппская - на востоке.
Основные миграционные потоки, которые фиксируются историко-лингвистическими данными (движение палеобалканского субстрата из Центральной Европы на Балканы и в Малую Азию и движение индо-иранцев и индоариев по степям Северного Причерноморья и Предкавказья), исторически обосновывают появление и быстрое распространение колесного транспорта в столь отдаленных и казалось бы не связанных друг с другом районах. Хронологических противоречий в предложенной схеме распространения колесного транспорта нет.
Происхождение колесного транспорта может быть установлено на основании древнейших свидетельств существования колеса и повозки и факта принадлежности их к цивилизации, где существует развитая металлообработка, практикуется пашенное земледелие с упряжными пахотными орудиями, парной запряжкой волов или эквидов. Это методические посылки, которые следуют из практических разработок проблемы колесного транспорта.
В 1975-1978 гг. в Юго-Восточной Польше на поселении культуры воронковидных кубков, Броночицы, был найден сосуд, на поверхности которого было нанесено изображение четырехколесной повозки в плане. (Крук, 1981). Повозка была изображена в виде прямоугольной рамы и четырех кружков по углам ее и условно изображенной упряжкой тягловых животных в виде линии дышла, заканчивающейся уголками (Крук, 1981, рис. 11е). Изображение выполнено резными линиями, слегка затертыми белой пастой. Около повозки обозначено дерево (рис. 48).
Броночицы - двуслойное поселение КВК, причем включает и более поздние и инокультурные объекты в комплекс поселения. Для разных объектов в Броночицах получено 9 радиокарбонных дат в пределах от 3000 г. до н. э. до 23 в. до н. э. На поселении есть участки с материалом комплекса Лажняны, на основе которой в Польше складывается польский варинт Болераза (Сохацкий, 1981, с. 61). Культура воронко-видных кубков представлена в двух хронологических вариантах, что не всегда сопровождается стратиграфическими данными. Поэтому Крук дополняет основания для датировки типологическими сопоставлениями с материалом из других поселений КВК Юго-Восточной Польши, Западной Украины.
По Круку, некоторые сосуды КВК относятся к фазе, более ранней, чем вюрекская (Крук, с. 223), а на участке "А", где был найден сосуд, преобладает КВК и в них - ранние материалы КВК. Типологически сосуд имеет параллели в сосудах КВК польской группы, позднепикут-ковской (Шлахцин, Познань) и ранневюрекской стадий (Неолит Польши, 1979, рис. 92: 11, 13), что датируется 30-28 вв. до н. э. (Неолит Польши, с. 184). Хотя форма сосуда с повозкой не очень избирательна, в сочетании с орнаментацией, в которой отсутствуют канеллюры, но представлена резная орнаментация с мотивами декора (зигзаг, шашки), характерная для доболеразского горизонта КВК, приобретает дату в узком хронологическом промежутке.
Этот вывод соответствует тому, что участок "А" в Броночицах имеет несколько радиокарбонных дат: 2990+125; 2570+70; т. е. 30-27 вв. до н. э., что не противоречит датам пикутсковской фазы КВК, выведенных на материалах других поселений КВК Польши. Более того, это

178.


не противоречит и историческим датам с привязкой к дате Трои 1, которая датируется от 2600 до 2250 гг. до н. э. (Мюллер-Карпе, 1974, т. 3/2, с. 777) или 28-25 вв. до н. э., по Блегену, и соответствует горизонту памятников Болераза.
Таким образом, изображение повозки на сосуде в Броночицах (КВК) является древнейшим в Старом Свете, 30-28 вв. до н. э. Эта иконография повозки зафиксирована еще в двух памятниках - на плите мегалитической могилы в Зюшене, область Гессен, ФРГ (Мюллер-Карпе, 1974, т. III, табл. 498; 3/2, с. 944, № 546) и в Каменной Могиле (Северное Приазовье - Даниленко) (рис. 48).
Канонизация этой формы изображения повозки является подтверждением правильной ее интерпретации как повозки.
Обнаружение древнейшего свидетельства знакомства с колесным транспортом у племен КВК, в культуре, которая является архелогиче-ским эквивалентом индоевропейской пракультуре, является адекватным соответствием выведенному лингвистами факту, что уже праиндоевро-пейцы знали колесо и колесный транспорт.
Генетическая связь КВК с Болеразом, который образуется на базе КВК и Лендьел IV, т. е. двух индоевропейских пракультур, и с древне-ямной культурой, которая возникает также на основе КВК, объясняет появление колесного транспорта в болеразских и древнеямных памятниках.
Генетическая связь КВК и Лендьел с культурой Винча, которая согласно нашей концепции соответствует цивилизации и является древнейшей цивилизацией Старого Света, которая принесла в Европу пашенное земледелие, сформированное стадо, металлообработку, уже в V тыс. до н. э., обеспечивает возможность появления колеса в КВК в соответствии с методическими посылками, изложенными выше.
Если учитывать аргументы Н. Власса, принимающего изображение круга с крестом за колесо, а прорисовки на табличках Тэртэрыи (Винча-Турдаш) - за эквидов как упряжных животных, и если бы нашлись более точные свидетельства таким гипотезам, то было бы не удивительно известие об обнаружении повозки уже в культуре Винча. В любом случае мы имеем такого же рода аналогии - свидетельства древнейшего колесного транспорта, - как у Чайлда - знаки на пиктограммах или у Горелика - прорисовки на сосуде из Тель Халафа, только на 1000 лет древнее. Насколько они соответствуют истине, покажет время.

179.